Газета "Своими Именами" №17 от 23.04.2013 - [27]

Народ России, чтя память предков, передавших нам любовь и уважение к Отечеству, веру в добро и справедливость, является носителем суверенитета и единственным источником власти в Российской Федерации! Государство должно быть подчинено народу!

Н.П. ЗУБКОВ, Президент фонда содействия ФСБ и МВД России «АЛЬФА»

(Продолжение следует)

ПОЕДИНОК

ВИНОВАТ ЛИ СТАЛИН В РАССТРЕЛЕ ПОЛЯКОВ?

Н.С. ЛЕБЕДЕВА – ДА

Е.Я. ДЖУГАШВИЛИ – НЕТ

Вступительная статья к русскому переводу мемуаров Владислава Андерса

Фрагмент

Воспоминания Владислава Андерса вызывают и сегодня большой интерес не только в Польше, но и во всем мире. Они создавались в то время, когда основные комплексы документов, связанные с четвертым разделом Польши, советизацией территорий, вошедших в состав СССР в сентябре 1939 года, судьбой десятков тысяч военнопленных и узников тюрем западных областей УССР и БССР, массовыми депортациями населения, отношением сталинского руководства к создаваемой в СССР польской армии, не были известны. Естественно, когда их автор писал о польских офицерах и полицейских, находившихся в трех спецлагерях, о количестве уничтоженных сталинским режимом поляков и прочем, приходилось основываться на сообщениях из вторых, а зачастую из третьих и четвертых рук.

В 1990-х годах удалось найти и изучить огромные массивы документов по указанным проблемам, опубликовать наиболее важные из них, подготовить монографии.[1] Попытаемся дать хотя бы самые общие представления об этих вопросах.

Советские лидеры с беспокойством следили за усилиями гитлеровцев склонить Варшаву к совместному походу против СССР. Когда же Польша связала себя тесными узами с Лондоном и Парижем, в Польском государстве увидели активного участника западной коалиции. Последняя же воспринималась Кремлем как сила, пытавшаяся воспрепятствовать разделу сфер влияния между СССР и Германией.

1 сентября 1939 года гитлеровская Германия напала на Польшу. 17 сентября по договоренности с Берлином части Красной армии перешли советско-польскую границу.[2] В считанные дни была занята территория, которая в соответствии с секретным протоколом к пакту Молотова—Риббентропа от 23 августа того же года составляла сферу интересов СССР*.

Стремясь уничтожить Польшу как независимое государство, беспрепятственно советизировать присоединенные в сентябре 1939 года к СССР территории, сталинское руководство предпринимало решительные меры по изоляции, а затем и физическому уничтожению носителей польской государственности, а также тех, кто мог вступить в борьбу за возрождение своей страны. На всех этапах судьба польских военнопленных и заключенных тюрем определялась решениями Политбюро ЦК ВКП(б).

В ходе так называемого «освободительного похода» в Западную Белоруссию и Западную Украину в советский плен попали 240 тысяч польских военнослужащих. Однако для содержания столь большого числа людей не хватало ни лагерей, ни продуктов питания, ни вещевого довольствия, ни даже питьевой воды. В результате в октябре 1939 года по решению Политбюро ЦК ВКП(б) рядовые и младшие командиры — жители присоединённых к СССР территорий — были распущены по домам, а те же категории — уроженцы центральных польских областей — переданы Германии. В плену остались 40 тысяч человек. 8,5 тысяч офицеров содержались в Козельском и Старобельском лагерях, 6,5 тысяч полицейских — в Осташковском. 25 тысяч солдат и унтер-офицеров работали на строительстве шоссе Новоград-Волынский — Львов и на шахтах Кривого Рога.[3] Вскоре руководству НКВД стало ясно, что им не удалось сломить волю офицеров и полицейских, которые были полны решимости бороться за восстановление независимости своей страны.

Параллельно с задержанием польских офицеров и полицейских в западных областях УССР и БССР проводились тотальные зачистки территории — арестовывались представители правящих классов, деятели политических партий, участники движения Сопротивления, польских, украинских, белорусских, еврейских националистических организаций и др. Были задержаны и 35 тысяч человек, пытавшихся уйти из СССР, и 145 тысяч беженцев из присоединенных Германией польских земель, перешедших к СССР. Затем они подали заявления о возвращении на контролируемые Германией земли, но не были приняты последней.[4]

В феврале 1940 года была проведена первая крупная депортация: 140 тысяч осадников[5]  и членов их семей были выселены в районы Крайнего Севера для работы на лесоповале. 2 марта 1940 года Политбюро ЦК ВКП(б) по предложению Берии и Хрущёва приняло решение о выселении в Северный Казахстан на 20 лет 25 тысяч семей польских офицеров, полицейских и узников тюрем западных областей Украины и Белоруссии, которых намеревались ликвидировать.[6]

Обстановка на международной арене (действия правительства В. Сикорского в период исключения СССР из Лиги Наций, формирование Лондоном и Парижем Экспедиционного корпуса для помощи Финляндии, стремление польского правительства включить в него свой воинский контингент, англо-французские планы бомбардировки советских нефтяных месторождений в районе Каспийского моря, начавшаяся переброска германских войск к советской границе), а также внутренняя ситуация (активизация польского подполья) вновь приковали в конце февраля — начале марта внимание сталинского руководства к проблеме польских военнопленных (офицеров и полицейских) и узников тюрем западных областей УССР и БССР. С 23 февраля начинается оформление решения Политбюро ЦК ВКП(б) о расстреле польских офицеров, полицейских и заключенных тюрем и депортации их семей в Казахстан. 29 февраля Берия встречается со Сталиным, и именно в этот день составляется первый вариант записки, которую Берия не ранее 3 марта направил Сталину. В ней содержалось предложение о расстреле указанных лиц. «Вождь народов» собственноручно написал на документе: «За» — и поставил свою подпись. За ним завизировали записку Молотов, Микоян, Ворошилов. Одобрили предложения Берии также Калинин и Каганович. 5 марта 1940 года[7] Политбюро ЦК ВКП(б) приняло решение: «