Газета "Своими Именами" №10 от 08.03.2011 - [37]

После получения в короткие сроки стольких литературных премий самомнение Быкова поднялось до уровня восприятия себя современным классиком русской литературы.

Есть ещё один такой «классик» в либеральной тусовке – Виктор Ерофеев, но у того и романов, и премий существенно меньше, хотя есть участие в «Метрополе», которым он не перестает гордиться. Быков его себе равным не признаёт и при случае умело опускает:

«Думаю, что последние работы В. Ерофеева, Дм. Пригова и Вл. Тучкова сделали для легитимизации почвенничества больше, чем любой Бондаренко». Под термином почвенничества Быков имеет в виду ненавистное ему патриотическое направление в русской литературе.

И он, в качестве одного из самых активных борцов с «русским национализмом» и с позиций признанного либерального авторитета, «классика», считает себя вправе исключать из так называемого «современного литературного процесса» Белова, Распутина, Кожина, Куняева, Проханова, Кузнецова, Бондаренко и других русских писателей, озабоченных судьбой народа.

Отлично зная, как и кем сегодня в России унавоживается это агитпроповское идеологическое поле, называемое литературным процессом, Быков лицемерно утверждает: «Нет никакой нужды приращивать к русской литературе то, что отрублено никак не демократами и не жидами, а самим ходом литературного процесса».

Однако «классиком» Дм. Быков признаётся только своей либеральной литературной тусовкой. Такой, например, авторитетный литератор, как Ю. Поляков, считает Быкова ярким публицистом, но очень слабым прозаиком.

И судя по многочисленным отзывам в Интернете в отношении большой прозы Быкова, с этим мнением согласно большинство читателей, осиливших его романы.

Даже в благожелательных оценках отмечается затянутость его 500-700-страничных работ, перегруженность лишними деталями, крайний негативизм в изображении российской жизни.

В одном из таких отзывов, о романе «Списанные», читатель пишет: «К середине текста Быкова начинает откровенно нести, рассказ о злоключения[ героя оставляет исключительно неприятное впечатление, поскольку допустить, что известный конъюнктурщик Дм. Быков не смог свести воедино все сюжетные линии, практически невозможно».

Ещё более негативные выводы читатели делают о романе «ЖД», который автор якобы вынашивал около 20 лет, а значит, в нём ничего случайного в смысловом плане нет. Роман, именованный с оглядкой на «Мертвые души» поэмой, отличает попытка совместить в себе целый ряд жанров: фантастику, антиутопию, философский трактат и памфлет. «ЖД» повествует о непрекращающейся на территории России борьбе племен «варягов» и «хазар» с участием «СМЕРШа», «РУСОЙЛа» «политработников», НКВД и т.п.

Читатели пишут о «ЖД»: «Отвратительный взгляд на Россию»;

«Графоманство, продолжение традиций еврейской литературы Довлатова, Веллера, Тополя. Идейки-то ворованные, и при этой краже из них отобраны самые гаденькие»; «Выпирает, что писатель еврей. Маразматическое писание поколения пепси».

И последний роман Быкова, именованный им повестью, «Остромов», даже комплиментарными литературными критиками признан затянутым.

А В.Торопов отмечает: «Стиль «Остромова» - подбулгаковское и подъильф-петровское бла-бла-бла с безуспешными попытками на заданное фамилией титульного персонажа остроумие».

Многие читатели, которым не нравится содержание романов Быкова, отмечают, однако, хороший русский язык в его произведениях.

В этой связи вспомнилось, как «совесть нации» академик Лихачёв однажды высказался: «Вот в народе так ругают Чубайса, а он мне нравится, у него очень хороший русский язык».

В отношении стиля Быкова, которым, как уже отмечалось, многие восхищаются, вспомнилось одно очень характерное для него эссе по случаю наступления Нового 2010 года – года тигра.

В целом обычное новогоднее словоблудие, трудно придумать что-нибудь оригинальное. Тем более теперь – кликнул в Интернете на сочетание слов «железный тигр» - и куча тебе самых умных и глубокомысленных рассуждений, только выбирай.

Вот и Быков в новогоднем эссе покомбинировал ассоциациями с тигром, вспомнил Шерхана. Использовать Кафку, это закодированное свидетельство эрудиции либерала, в связи с тигром оказалось сложным - тот ведь себя ощущал насекомым, и Быков привел цитату из Блейка: «Тигр, о тигр светлогорящий в глубине полночной чащи, кем задуман огневой, соразмерный образ твой».

Но и с Блейком в тот год не он был первым. Видимо, чувствуя это, Быков уже вне какой-либо связи с тигром увидел себя «на паперти возле пагоды Мульмейской в Бирме, дальней стране с потускневшим обаянием, пьяным вдрибадан, одиноко предающимся сочинительству». Как изысканно и романтично! С блейковским колониальным флером. Кто из россиян в этой таинственной Бирме мог бывать даже в наше подвижное время. Это вам не Турция и Египет.

Однако некоторые все-таки, в отличие от автора, там бывали и свидетельствуют, что нет в Бирме Мульмейской пагоды, есть близкий по созвучию город Моулмейн и пагод там сотни. И никто еще не называл пространство перед входом в пагоду, обычно обрамленное всякими мифическими животными, папертью. А выходить на улицу для сочинительства даже вдрибадан пьяным в Моулмейне не захочется – слишком жарко, лучше предаваться сочинительству под кондиционером.