Газета "Своими Именами" №1-2 от 01.01.2013 - [28]

Затем Шабалин вспоминает эпизод критикуемой им киноподелки с «шасси И-15, которые лётчик вручную вытягивает под брюхо самолёта». Ну где Шабалин нашёл такие слова и, главное, откуда взял именно это обозначение? В действительности (как легко выявить даже из популярной литературы) не убиралось шасси ни И-15, ни на И-15бис. Убирающееся шасси было установлено на моноплане И-16 и позднее на И-153.

Далее Шабалин задаётся вопросом «Гроховский? Была ли такая личность в истории?» И отвечает, не указывая источники, что он-де «известный конструктор, стоявший у рождения ВДВ, замечательный и серьёзный во всех отношениях». Однако не всё так просто и однозначно с деятелями 1930-х годов и их заслугами перед Родиной. В источниках информации могут быть существенные умолчания, а исключительно хвалебные характеристики Гроховского – лежать в русле «разоблачений незаконных сталинских репрессий» (искренних или конъюнктурных). Например, некоторые до сих пор именуют (в основном, с чужих слов) «выдающимся полководцем» победителя тамбовских крестьян и кронштадских матросов Тухачевского, битого «белополяками» (с помощью французских советников) под Варшавой.

Убедительность обсуждаемой статьи страдает не столько от недостаточной осведомлённости Шабалина в истории советской авиации, сколько от его неготовности (или, возможно, нежелания) оценивать источники информации с политической, в первую очередь, точки зрения. А такой подход просто обязателен в современных обстоятельствах при засильи антироссийской пропаганды (как антисоветской, так и русофобской направленности). Сотрудники ЦАГИ, например, в рамках полученной ими «идеологической свободы» озаботились «разоблачением советского мифа» о А.Ф. Можайском. Эти «не дилетанты в авиации» бросились доказывать, что его самолёт не мог взлетать и вряд ли мог летать («научным» расчётом, но при весьма сомнительных исходных данных). Одновременно ими изъявлялось безоговорочное согласие с «эксклюзивностью» достижений братьев Райт, хотя те действовали на совершенно другом этапе развития техники. Стоит ли после этого доверять оценкам советских самолётов (в сравнении с германскими, японскими, английскими и американскими), которые ими даны в труде «Самолетостроение в СССР. 1917-1945 гг.» (М.: ЦАГИ, 1992-1994. Кн.I, 1992; Кн.II, 1994)? Его редактор-составитель и автор материала об истребителях К.Ю. Косминков потратил половину отведенного ему «листажа» на тенденциозные описание неудач Поликарпова (умалчивая о неудачах других) и умаление (без должного анализа) ТТХ его самолётов в сравнении с иностранными образцами. Другим примером могут служить записки авиаконструктора А.С. Яковлева, «любимого советника» Сталина по вопросам авиатехники в период Второй мировой войны. Сталинские эпизоды в различных изданиях содержали, на первый взгляд, уважительные и документально верные описания встреч «Хозяина» с Яковлевым (последний уверял, что делал записи «по горячим следам»). Сведения из этих мемуаров использованы Н. Стариковым (в его мемуарной «хрестоматии») для восхваления И.В. Сталина как государственного деятеля. Но также – и М. Солониным (в злобных антироссийских опусах по истории советской авиации) уже для очернения И.В. Сталина (в частности, для доказательства некомпетентности самого Сталина и его окружения в тогдашних авиационных проблемах). Подозрение относительно скрытого антисталинского характера этих эпизодов должно возникать при анализе утверждений Яковлева о Поликарпове. Эпизоды мемуаров, относящиеся к нему и его самолётам, мягко говоря, не очень соответствуют фактам, которые Яковлев не мог не знать. Но в них Яковлев уже слабо маскирует неприязнь к «королю истребителей» и не скрывает своего злорадства.

В первой фразе статьи Шабалин косвенно признаёт равную достоверность как официальной советской версии гибели Чкалова («авиакатастрофа» без признаков преступного умысла), так и антисоветской версии в антисталинском варианте («преднамеренное убийство»), а точнее – очевидно лживой трактовки реального события. Это является досаднейшей ошибкой Шабалина. Представляется обязательным для оценки заведомо тенденциозных источников антироссийского пошиба исходить из «презумпции ложности» сообщаемых там сведений. А использовать некоторые из них только после «тройной» проверки по независимым источникам (лучше противоположной политической позиции).

Анатолий Шепеленко

P.S. Почему бы лицам, принявших на себя миссию патриотических идеологов, в рамках контрпропаганды не публиковать (в той или иной форме) «индексы» антироссийских авторов и вредных источников информации? По меньшей мере, организовать или хотя бы направлять такую деятельность. На книжной ярмарке или книжном развале не всегда можно быстро и верно оценить политическую позицию неизвестного автора. Обидно и жалко тратить средства на приобретение «навозной кучи», а потом – время на поиски в ней «жемчужного зерна», особенно если его там нет.

P.P.S. Многолетняя антисоветская пропаганда (времён хрущёвщины и горбачёвщины, ельцинского и путинского режимов) оставила свой след в массовом сознании. Настойчивая реализация в СМИ и быту императива «рукопожатной интеллигенции» – бить «советский режим» всегда и по любому поводу, а также и без всякого повода – уже привела к формированию «антисоветского» условного рефлекса той или иной силы. Это достаточно заметно у людей моложе примерно 37 лет, в чьи руки сейчас передают рычаги управления идеологией, экономикой и политикой. Но может проявиться и у тех, кто пытается противостоять пропаганде. Так, во время телетрансляции 19.11.2012 пресс-конференции при ответе президента РФ на вопрос о трудоустройстве бывшего министра обороны РФ Сердюкова неожиданно подумалось, что ему уместно сказать нечто вроде «сейчас не 37-й год». И вскоре, увы, из президентских уст раздалось (дословно) «ну, у нас же не 37-й год». А ведь сродства душ вовсе нет…