А сам на мгновение зажмурился.
— Алла, Алла! — про себя прошептал он. — Если мне не удастся, я вторым ударом себя принесу тебе в жертву.
Весь бледный, он замахнулся, — и разрубленное животное, обливаясь кровью, рухнуло на камни площади.
Всё кругом дрогнуло от восторга: обезглавить крупного барана одним ударом кинжала считалось самым мастерским делом. Аслан-Коз не выронила отрубленной башки. Она удержала её, высоко поднимая над собою и не замечая, что кровь каплет прямо на её шёлковый башмет.
— Слава Селиму! — восторженно кричала молодёжь.
Джансеид с радостной гордостью смотрел на приятеля.
В такой торжественный день нечего было беречь дорогого в лезгинских аулах дерева.
Мальчишки натаскали его на площадь, женщины принесли большие чугунные котлы. Девушки побежали вниз к потоку за водою…
Старики уселись под деревом в ожидании общего пира.
Только мулла Ибраим не успокоился. Он спросил у Керима:
— Где у вас русский этот, пленный аскер?
— Внизу.
— Пойдём туда. Мне надо убедить его спасти свою душу и тело. Он храбрый джигит.
— Я уже пробовал. Обещал ему саклю.
— Что же он?
— Подлая собака, в глаза мне плюнул. Пойдём, может быть, сердце гяура не устоит перед твоею мудростью.
И оба старика пошли по ступеням крутой улицы, вниз, к лачуге русского пленного.
1902
