Гайдзин. Том 1 - [14]

Некоторое время дорога петляла в лабиринте узких улочек, возвращалась назад, потом вновь поворачивала на восток – и нигде они не встретили ни души, только глаза, глаза повсюду следили за ними. Потом перед Тайрером неожиданно возникли главные ворота храма, «Юнион Джек», часовой в алом мундире, и он едва на заплакал от облегчения и гордости, потому что их тут же заметили, один солдат бросился к ним на помощь, второй побежал за сержантом караула и через считанные секунды перед ним уже высилась внушительная фигура доктора Бебкотта.

– Господь Всемогущий, что с вами случилось, черт подери?

Ответить на вопрос было нетрудно – рассказывать было почти нечего.

– Вы когда-нибудь раньше ассистировали на операции?

– Нет, доктор.

Бебкотт улыбнулся. Его лицо и манеры были мягкими, руки проворно двигались, раздевая полусонного Струана с такой же легкостью, как если бы он был ребенком.

– Ну, скоро попробуете, это будет полезный для вас опыт. Мне нужен помощник, а я здесь сегодня один. Вернетесь в Иокогаму к ужину.

– Я… я постараюсь.

– Вас, вероятно, будет тошнить – из-за запаха, главным образом, но вы не переживайте. Если будет рвать, пусть рвет в тазик, а не на пациента. – Бебкотт еще раз ободряюще посмотрел на Тайрера, между тем оценивая, спрашивая себя, насколько он может положиться на этого молодого человека, в чьих глазах читался ужас, закупоренный в душе, как в бутылке. Потом он опять опустил взгляд на Струана. – Теперь мы дадим ему эфир, а там и за работу. Вы говорили, что на пути сюда останавливались в Пекине?

– Да, сэр, на четыре месяца. Сюда я добирался через Шанхай и прибыл всего несколько дней назад. – Тайрер был рад возможности поговорить, это помогало ему отвлечься от пережитого кошмара. – В министерстве иностранных дел решили, что короткая остановка в Пекине и изучение китайских иероглифов поможет нам с японецким языком.

– Пустая трата времени. Если вы хотите говорить на нем – кстати, большинство из нас здесь называют его японским, по аналогии с китайским, – так вот, если вы хотите читать и писать на нем как подобает, китайские иероглифы вам не помогут почти ничем. – Он передвинул обмякшее тело в более удобное положение. – Насколько хорошо вы знаете японский?

Тайрер еще больше расстроился.

– Практически совсем не знаю, сэр. Так, несколько слов. Нам сказали, что в Пекине мы найдем японецкие, то есть японские учебники по грамматике и книги, но их там не оказалось.

Несмотря на то что последние события до крайности встревожили его, Бебкотт оторвался на минуту от своего больного и громко расхохотался.

– Учебники по японской грамматике – такая же редкая штука, как драконий… зуб, и, насколько мне известно, японских словарей не существует вовсе, за исключением словаря отца Альвиту 1601 года на португальском – я сам его никогда не видел, только слышал о нем – да еще словаря преподобного Прайни, над которым тот работает уже бог знает сколько лет. – Он осторожно снял со Струана белую шелковую рубашку, намокшую от крови.

– Вы знаете голландский?

– Опять же лишь несколько слов. Все ученики-переводчики, отправлявшиеся в Японию, должны были пройти шестимесячный курс, но министерство отправило нас с первым же пароходом. А почему именно голландский является официальным иностранным языком, которым пользуются японские чиновники?

– Он им и не является. Министерство иностранных дел ошибается, как ошибается в отношении многих других вещей. Но на данный момент это единственный из европейских языков, на котором говорят несколько бакуфу… я его сейчас приподниму слегка, а вы снимите с него сапоги, потом штаны, только аккуратно.

Тайрер подчинился, неуклюже орудуя здоровой левой рукой.

Теперь Струан лежал на хирургическом столе совсем голый. Рядом были разложены хирургические инструменты, баночки с мазями и флаконы с жидкостями. Бебкотт отвернулся, надел тяжелый непромокаемый фартук, и Тайрер вместо врача сразу увидел перед собой обыкновенного мясника. Его желудок сжался, и он едва успел добежать до таза.

Бебкотт вздохнул. Сколько сотен раз меня вот так выворачивало наизнанку, когда казалось, что уже и извергать больше нечего, а потом все равно рвало еще. Но мне нужен помощник, так что этому юноше придется повзрослеть.

– Подойдите сюда, мы должны действовать быстро.

– Я не могу, я просто не могу…

Доктор тут же заставил свой голос звучать грубо.

– Вы немедленно подойдете сюда и будете помогать, или Струан умрет, а прежде чем это случится, я вышибу из вас дух к чертовой матери!

С трудом переставляя ноги, Тайрер подошел и встал с ним рядом.

– Не сюда, ради Создателя. Становитесь напротив меня! Держите ему руки!

От прикосновения рук Тайрера Струан на короткое мгновение открыл глаза, потом скользнул назад в свой кошмар, кривя рот и что-то невнятно бормоча.

– Это я, – прошептал Тайрер, не зная, что еще сказать.

С другой стороны стола Бебкотт открыл небольшую бутылочку без этикетки и налил желтоватую маслянистую жидкость на толстую, сложенную в несколько слоев белую тряпицу.

– Держите его покрепче, – сказал он и прижал салфетку ко рту и носу Струана.

В тот же миг Струан почувствовал, что задыхается, и с неожиданной силой вцепился в салфетку, почти отодрав ее от лица.