Гайдзин - [17]

Глава 3

Сандзиро, правитель Сацумы, дородный бородатый мужчина сорока двух лет в голубой накидке из тончайшего шелка, владелец двух мечей, которые не имели цены, прищурившись, смотрел безжалостными глазами на своего самого доверенного советника.

– Так было это нападение полезно или вредно?

– Оно было полезно, господин, – ответил Кацумата, понизив голос: он знал, что шпионы прячутся повсюду.

Двое мужчин были одни, они сидели на коленях друг перед другом в лучших комнатах одной из гостиниц в Ходогайе, придорожной деревне на Токайдо на расстоянии едва двух миль от Поселения, если двигаться вглубь острова.

– Почему? – В течение шести столетий предки Сандзиро правили Сацумой, самым богатым и могущественным княжеством во всей Японии – не считая владений его ненавистных врагов из клана Торанага, – и он продолжал столь же ревностно оберегать его независимость.

– Оно поссорит сёгунат с гайдзинами, – сказал Кацумата. Это был худощавый, крепкий как сталь человек, непревзойденный мастер владения мечом и самый знаменитый из всех сэнсэев – наставников, преподававших воинские искусства в Сацуме. – Чем больше эти псы станут ссориться друг с другом, тем быстрее они вцепятся друг другу в глотки; чем скорее это произойдет, тем лучше, потому что это поможет нам наконец опрокинуть Торанага и всех их приспешников и позволит установить новый сёгунат, с новым сёгуном, новыми чиновниками, в котором Сацума займет главенствующее место, а вы сами станете одним из членов нового родзю. – (Родзю было вторым названием Совета пяти старейшин, который правил страной от имени сёгуна.)

«Одним из родзю? Почему только одним из пятерых, – подумал Сандзиро. – Почему не главой совета? Почему не сёгуном – мой род достаточно знатен для этого. Два с половиной столетия сёгунов из клана Торанага – этого больше чем достаточно. Нобусада, четырнадцатый в их ряду, должен стать последним – клянусь головой моего отца, он станет последним!»

Нынешний сёгунат был учрежден военачальником Торанагой в 1603 году после победы в битве у Сэкигахары, где его войска собрали сорок тысяч вражеских голов. Сэкигахара дала Торанаге возможность устранить практически всякую оппозицию, и, впервые за всю историю, он покорил Ниппон, Землю богов, как называли свою страну японцы, и объединил ее под своей властью.

Немедленно этот блестящий полководец и правитель, сосредоточивший в своих руках абсолютную светскую власть, с благодарностью принял титул сёгуна – высшее звание, какого дано достичь смертному, – от беспомощного императора, который утвердил его, утвердил законно, в качестве диктатора. Торанага быстро сделал власть сёгуна наследственной, тут же выпустив указ, что отныне все мирские вопросы будут находиться исключительно в ведении сёгуна, в то время как император останется главой духовной власти.

Последние восемь столетий император, Сын Неба, со своим двором жил в уединении в императорском дворце в Киото. Лишь один раз в год выходил он из высоких стен, окружавших дворец, чтобы посетить священную обитель Исэ, но и тогда он был скрыт от посторонних глаз; люди никогда не видели его лица. Даже внутри дворцовых стен ширма отгораживала его ото всех, кроме самых близких родственников, как того требовали древние мистические протоколы, за соблюдением которых ревностно следили особые чиновники, передававшие свою должность по наследству.

Таким образом, любой военачальник, в чьих руках находились Дворцовые Врата, единолично решал, кто в них войдет и кто выйдет; такой человек владел, по сути, самим императором и его ухом, а через них – его влиянием и властью. И хотя все японцы безусловно верили в божественное происхождение своего императора и почитали его как Сына Неба, ведущего свой род от богини Солнца – линия, не прерывавшаяся с начала времен, – по сложившейся исторической традиции император и его двор не держали своей армии и не получали иного дохода, кроме того, который назначал им военачальник, установивший свой контроль над Вратами; сумма менялась ежегодно по прихоти этого человека.

На протяжении десятилетий сёгун Торанага, его сын, а потом внук правили мудрой, хотя и безжалостной рукой. При последующих поколениях хватка сёгунов ослабела, менее значительные чиновники стали забирать себе все большую и большую власть, постепенно тоже делая свои должности наследственными. Формально сёгун оставался верховным правителем, но вот уже больше века он являлся лишь марионеткой, – правда, его всегда избирали исключительно из ветвей рода Торанага, как и всех членов Совета старейшин. Нынешний сёгун Нобусада был избран четыре года назад, когда ему исполнилось двенадцать лет.

И ему недолго осталось жить на этой земле, пообещал себе Сандзиро, возвращаясь мыслями к текущей проблеме, которая его тревожила.

– Кацумата, эти убийства, сколь бы похвальны они ни были сами по себе, могут заставить гайдзинов зайти слишком далеко, а это было бы пагубно для Сацумы.

– Я не вижу никакого вреда, господин. Император хочет изгнать гайдзинов, как этого хотите вы, как этого хочет большинство даймё. То, что эти два самурая родом из Сацумы, также доставит удовольствие императору. Не забывайте, что ваше посещение Эдо увенчалось полным успехом.