Гавана - [38]

— Он показался мне очень своеобразным. Похожим на зэков, которых посылают в лагеря, чтобы они там подохли, а они процветают в лучшем виде. Зэки — это единственное, в чем я разбираюсь досконально.

— Так вот, если вы провалите дело, то снова окажетесь одним из тех зэков, о которых вам все известно. Так и знайте, сорок семь пятнадцать.

— Ах да, волшебное число сорок семь пятнадцать! До чего же приятно снова услышать этот чарующий напев!

— Как мы сможем помешать ему, если он выберет иной образ действий? Было бы гораздо лучше покончить с делом уже сейчас.

— Он не знает Кубу настолько хорошо, чтобы иметь возможность как-то нам навредить. А люди, с которыми он якшается, все до одного круглые идиоты. Так что я буду следить за ним и одновременно налаживать отношения с этим Кастро, а события, вероятнее всего, будут развиваться своим чередом. Я прекрасно смогу справиться со всем этим.

— Знаете, Спешнев, — подавшись вперед, заявил младший из собеседников, на лице которого не было ни тени иронии или юмора, только одна агрессивность, — мне начинают надоедать ваши прихоти и романтические штучки. Уверен, что ваши подельники по Коминтерну в московской гостинице «Люкс» находили их забавными, но здесь не время и не место для романтики. Это война, и мы должны ее выиграть.

— Пашин, малыш, я абсолютно уверен, что знаю о войнах неизмеримо больше, чем вы. В конце концов, я участвовал во всех тех сражениях, о которых вы только читали.

15

— Не хотите сигару, морпех?

Это была уже пятая сигара, предложенная за вечер, — огромная плотная штука, умело закрученная в идеальную трубку.

Предложение поступило от низкорослого мужчины, облаченного в смокинг. Его загорелое лицо сияло от удовольствия. Несомненно, он был Кем-то Важным. Каждый из присутствовавших здесь был Кем-то Важным.

— Чертовски хороши. Этот народец, я вам скажу, понимает толк в своем проклятущем табачище.

— Нет, спасибо, сэр, — ответил Эрл. — Я предан «Кэмелу».

— «Кэмел» тоже отличное курево. Зато у этих кубинских торпед дым сладкий и плотный. Они похожи на старое виски.

— Все равно.

— Ладно, это совершенно неважно. Я слышал, вы проделали отличную работенку. Эти политиканы — они, на мой взгляд, сопливые детишки, да и только. Чертовски рад, что на месте оказался такой человек, как вы, способный разобраться со всей этой ерундой. Кстати, я тоже занимаюсь такого рода вещами. Сынок, если вам когда-нибудь придется искать работу, знайте, я всегда готов купить хороший товар. Вот что, возьмите-ка мою карточку и подумайте на этот счет. За хорошего человека мы готовы заплатить доллар во-от такой длины.

На карточке было напечатано имя, под которым стояло примечание: «Директор службы безопасности Карибского отделения „Юнайтед фрут“».

Эрл выглядел как настоящая звезда. Он стоял, одетый в новый смокинг (личный подарок конгрессмена Этериджа), красиво облегавший его торс; черные брюки в тонкую полосочку сидели идеально, ботинки были начищены, по традиции морской пехоты, до ослепительного блеска. Он потягивал кока-колу без капли спиртного и время от времени закуривал очередную сигарету из пачки с изображением верблюда. Суэггеру было даже трудно сойти с места, потому что к нему непрерывно подходили незнакомые люди и говорили всякие любезности. Он не представлял себе, каким образом это могло случиться, но это случилось. Весть о происшедшем быстро облетела американское землячество.

Это был едва ли не самый впечатляющий вечер из всех, какие когда-либо устраивало американское посольство в Гаване. Дыма здесь было, пожалуй, побольше, чем на Иво, вулканическом острове, состоявшем из лавы и пепла. Испарения поднимались вверх, но не рассеивались; они висели под потолком, прикрывая творившееся внизу веселье плотным, клубящимся, отчетливо видным в ярком свете пологом. Вечер был окутан драматическим туманом: мужчины в белых смокингах, бронзово-загорелые женщины с гладкими белыми бюстами, выпиравшими из плотно облегавших фигуры платьев, позвякивание кубиков льда в стаканах, оркестр в стиле мамбо, способный заткнуть за пояс самого Дези с его джаз-бандом, начинавшаяся сразу же за бассейном тропическая ночь и все то, что она могла скрывать... Казалось это произвело впечатление даже на конгрессмена.

— Ну, Эрл, должен сказать, я привык быть в центре внимания, но чувствую шкурой, что нынче вечером я только бесплатное приложение. Вы оказали мне добрую услугу, спасли меня в поганой ситуации, и теперь я ваш должник отныне и во веки веков. Это карта, на которую вы всегда сможете смело ставить, а когда я уйду, мой сын Холлис, клянусь, будет также продолжать выплачивать по этому счету. Ведь у вас есть сын, не так ли, Эрл?

— Да, сэр.

— Как его зовут?

— Боб Ли.

— Так вот, я был бы счастлив увидеть, как Боб Ли и Холлис будут расти рядом, поступят в прекрасные частные школы в Вашингтоне и пойдут по жизни бок о бок. Вам следовало бы об этом подумать, Эрл. Вы меня слышите?

— Да, сэр.

— Вот и отлично, Эрл. Вы проявили себя. Не многим это удается и случается редко, но у толковых здесь есть преимущества. Вы показали себя очень толковым, Эрл. Так не будьте упрямым ослом. Валяйте, веселитесь, общайтесь с людьми, и вы сможете далеко пойти.