Гаунтлгрим - [65]

Баррабус покачал головой, осознавая глупость всего мероприятия. Он перевел взгляд вниз, чтобы следить за тремя безумными фанатиками, вошедшими в рощу. Убийца встал на своем суку, снял плащ, повесил его на ствол и исчез в переплетении листьев и ветвей.

— Он на дереве! — крикнула одна из ашмадайцев мгновение спустя. Женщина радостно ткнула пальцем и даже начала подпрыгивать, ликуя в предвкушении.

— Нет, его там нет, — возразил Баррабус, стоя за спинами преследователей.

Женщина прекратила прыгать. Культисты обернулись.

— Возможно, там его плащ, — произнес убийца.

Он стоял, положив левую ладонь на рукоять меча. Большой палец правой руки был засунут за пояс между волшебной пряжкой и вторым клинком, магическим длинным кинжалом — подарком одного из влиятельных уличных кланов Калимпорта.

— Вы желали поговорить со мной, я полагаю, — поддразнил он, и после небольшой паузы троица с криками бросилась на него.

Баррабус выставил клинки перед собой, правой рукой мгновенно активировал волшебную пряжку и, когда та щелкнула, схватил оружие и бросил в противников.

Женщина издала булькающий звук и стала заваливаться навзничь с ножом, засевшим глубоко в горле.

Двое других продолжали наступать: один слева, используя свой жезл как копье, другой размахивал скипетром как булавой, заходя справа. Они либо не заметили, что их численность сократилась, либо не обратили на это внимания.

Кинжал убийца повернул лезвием к запястью. Более длинным клинком Баррабус блокировал атаку копья, пропуская оружие между лезвием меча и повернутой рукоятью кинжала. Затем шевельнул правым запястьем, заставляя кинжал провернуться вокруг захваченного копья. Затем меч вернулся вправо, высоко блокируя второй удар, затем третий — ниже, и еще ниже. Все это время Баррабус продолжал вращать левой рукой, вынуждая фанатика прилагать усилия, чтобы удержать копье.

Наконец ашмадаец опустил оружие, и оно отлетело в кусты. В образовавшуюся брешь, одновременно блокируя мечом все безумные атаки второго противника, метнулся Баррабус и сумел нанести копьеносцу удар в плечо, прежде чем тот отскочил в сторону. Культист вскрикнул, но быстро восстановил равновесие и сообразил, что следует все ясе поискать свое оружие.

Убийца тут же потерял к нему интерес. Оба клинка Баррабуса атаковали теперь единственного противника. Он просто защищался, дразня ашмадайца и вынуждая сделать единственную ошибку, которая позволила бы убийце поймать кинжалом его жезл и освободить путь для смертельного удара мечом.

Обезоруженный человек нашарил свое копье и предупреждающе крикнул, метнув оружие в противника. С расстояния всего нескольких шагов такую атаку не смог бы отразить почти никто на Фаэруне.

Но Баррабус не был «никем».

Казалось, он даже не взглянул на копьеносца, но мгновенно убрал левую руку и в нужный момент сделал движение правой, захватывая жезл противника и направляя его перед собой. И в то же самое время, мгновенно повернувшись, убийца завел меч за жезл, чтобы отбить копье.

Эта неуклюжая контратака не была опасна для фанатика с жезлом, но застигла его врасплох. А мгновение слабости в поединке против Баррабуса Серого — это слишком долго. Ашмадаец использовал жезл как рычаг, отбрасывая противника в сторону, но вскрикнул, слишком поздно поняв свою ошибку.

Прежде чем культист сумел остановить движение, убийца сделал выпад, проведя кинжалом вдоль жезла. Ашмадаец пытался выставить руку для защиты, но это уже не имело никакого значения, и он мог только корчиться от боли, когда лезвие вошло ему в грудь.

Культист отшатнулся, на кожаном жилете выступило немного крови. Совсем немного, и человеку даже показалось, что рана несерьезна.

Но Баррабус знал, что достал до сердца, поэтому больше не обращал на него внимания. Вместо этого, он повернулся к копейщику, который благоразумно решил не атаковать.

— Они оба мертвы, — заверил его Баррабус, — хотя еще и не знают об этом.

Ашмадаец взглянул на женщину, пытающуюся вытащить отравленный кинжал из горла.

— Скоро она почувствует действие яда, — объяснил убийца. — Лучше ей вонзить кинжал глубже, чтобы все закончилось побыстрее.

Истекающий кровью мужчина прохрипел:

— Убей его!

На глазах последнего выжившего бойца он опустился на колени, одной рукой зажимая смертельную рану, а другой упорно держась за жезл.

— Это он тебе или мне? — поддразнил Баррабус.

Его рассмешила нелепость всего происходящего, когда оставшийся культист, возможно не столь преданный демону, как он думал, развернулся и побежал.

— Я у тебя за спиной! — крикнул убийца, хотя не двинулся с места.

Он повернулся к стоящему на коленях человеку. Тень сожаления пробежала по лицу Баррабуса, когда он проходил мимо умирающего человека к женщине, которая, отступая от него, уперлась в дерево. Нож все еще торчал из ее горла.

— Если я возьму тебя в плен, незересы долго будут мучить тебя отвратительными способами, прежде чем убить, — сказал убийца, вынимая нож из ее горла и одновременно вонзая в сердце меч.

На лице культистки появилась гримаса боли. Баррабус вытащил меч, позволяя ей медленно осесть наземь. Он повернулся к стоящему на коленях человеку и закончил его мучения одним ударом по голове.