Гасильщик - [8]

Я отказался служить там, где Россию назначают стратегическим противником…

Я ухожу в услужение мелким буржуям, буду охранять их дерьмовые магазины и ларьки с продуктами и иностранным товаром. Надеюсь, меня не попросят присягать на верность боссу.

– Где ты пропадал? – сурово встретил меня Саша, сверля нерусскими глазами.

Сегодня он был в кожаном пальто.

– В милиции.

От удивления Саша открыл рот.

– Какого черта ты там делал?

– Мне кажется, ты начинаешь хамить.

– Извини, – не очень любезно произнес он.

– Меня сдали мерзавцы, которые ошиваются возле гастронома. К сожалению, на те дерьмовые деньги, которые ты мне платишь, я не могу снять квартиру.

Саша неприязненно посмотрел на меня и сквозь зубы процедил:

– Ну что ж, в таком случае нам придется расстаться. – Насладившись эффектом (впрочем, я и виду не подал), он продолжил: – Я продаю тебя очень влиятельному человеку. Но если ты будешь много болтать и выражать свои дурацкие эмоции, тебя закопают.

– А ты не спросил моего желания?

– В данном случае оно ни к чему, – усмехнулся Саша и похлопал меня по плечу.

Я тоже его похлопал, а потом помог подняться с земли.

Итак, меня продали. Фирма находилась на одной из свежевосстановленных в названии улиц в центре. На стене висела бронзовая табличка: «Акционерное общество закрытого типа "ИМПЕРИЯ".

Перед смотринами вертлявый молодой человек, которого я толком не разглядел, предупредил, что вопросы Вячеславу Викторовичу задавать нельзя. Все, что необходимо, сказал он, тебе объяснят. Надо только слушать и отвечать, когда спрашивает хозяин.

– Тем не менее у меня будут вопросы, – сказал я.

Вертлявый поморщился.

– Я тебя предупредил!

– Я тебя тоже…

Мой новый хозяин, Вячеслав Викторович, плотный человек в свободного покроя кремовом костюме, под которым скрывалось пузырчатое брюхо, выглядел лет на пятьдесят. На огромной его лысине доживали век черные волосы с проседью, кустистые брови выдавали жесткий характер. Разговаривал он негромко, но энергично, нажимая на глаголы. Несмотря на грузность, Вячеслав Викторович отличался непоседливостью, и молчаливые охранники в кожанках запоздало лавировали своими телами, угадывая каждое движение драгоценного туловища босса. Так его никто не называл, лишь я, и то мысленно.

Вячеслав Викторович стоял на алой ковровой дорожке и беседовал с миловидной женщиной лет сорока. Почти через равные промежутки он раскатисто хохотал, женщина вынужденно улыбалась.

Саша стоял рядом со мной и почему-то нервничал.

Наконец босс отпустил женщину и повернулся к нам. Саша побледнел.

– А, это ты, – сказал босс, как будто только что увидел Сашу. – В следующий раз объективной причиной станет запланированный переход в мир иной. Надеюсь, ты понимаешь меня, Альхен. Подселение сделаем по всем правилам.

Из этого монолога я ни черта не понял и стал внимательно следить за ушами моего бывшего хозяина. Интересное дело: сам бледный, а уши бордовые.

– А-а, это твой украинский пограничник? – спросил босс уже другим тоном и насмешливо глянул на меня снизу. – Совсем плохи дела у соседей…

– Меня уволили как политически неблагонадежного. За пророссийские настроения.

Он пригласил меня в кабинет, предложил сесть в фиолетовое кресло, я утонул в нем по самые уши. Босс прыгнул в кресло и стал еще выше.

Мне показалось, что хозяин нажал тайную кнопочку под столом.

Появилась миниатюрная блондинка с тугим хвостом на затылке и маленькими восковыми ушками. Глаза ее рассмотреть не успел. Она старалась быть подчеркнуто красивой.

– Две рюмки коньяку, – сказал Вячеслав Викторович.

Девушка едва заметно кивнула, вышла и через мгновение вернулась, будто поднос у нее стоял за дверью. Она поставила рюмки с жидкостью и скромно удалилась, с достоинством покачивая бедрами. "Это единственное, что ты можешь себе здесь позволить", – подумал я.

– Вы Россию любите? – вдруг поинтересовался Вячеслав Викторович.

– Люблю, конечно, это моя родина… – Я пожал плечами.

Вячеслав Викторович неожиданно помрачнел.

– Пигментированная сволочь, дали ему в руки страну, государство… Деды и прадеды собирали Россию, каждый квадратный метр кровью поливали, все разбазарил за пять лет. Талант! Дебила посадить на руководство – и то меньше вреда было бы. Нет человека в Отечестве. Ждали долго молодого – получили сатану подкаблучную. Чем хуже – тем лучше. А эти последние – взялись исправить, проспали страну, а потом танками вылечить собрались. Я ведь знаю, как якобсоны и швондеры машинами водку свозили к Белому дому, последние деньги отдавали, чувствовали, что момент или – или. В мутной водичке, при любой власти, лишь бы урвать… Обдурили русского дурака. Купили на сладкое слово "свобода". И вот теперь задача: куда эту свободу присобачить, чтобы не так грустно с ней было. Слава богу, хоть Путин порядок навел… – Давай! – Он порывисто схватил рюмку, мы чокнулись. – Ты думаешь, наверное, что я мошенник, хапуга, христопродавец, у которого вместо совести калькулятор? Ну, честно, так и думаешь?

– Я никак не думаю… – ответил я в растрепанных чувствах.

– Расскажи о себе, – потребовал он.

– Не знаю, что вы хотите услышать. Погранучилище, границы Союза, там и сям. Ничего интересного. Афганистан. Спецназ погранвойск. Украина… И конец фильма.