Гас - [19]

Мне приходится.

Девять гребаных недель.

Боже.

Черт возьми.

Помоги.

Мне.

Среда, 26 апреля (Гас)

Скаут фанатка стикеров.

И мисс «Само Остроумие».

Мне приходится вернуться в автобус, потому что я забыл телефон. Он лежит на кровати с приклеенным к нему стикером: Ты забыл свой телефон. Снова. Он сдох. Я его зарядила. Рада была помочь.

Не могу понять, нравится мне это или нет.

Наверное, все же нет. Поэтому я прибегаю к такому же методу. Пусть это будет игра в оба ворота.

Переворачиваю стикер и пишу на обратной стороне: Я его не забыл. Он становится засранцем, если ему не удается полежать на моей кровати. И да, он не сдох, а просто прикорнул.

Перед тем как уйти, бросаю стикер на ее кровать.

Четверг, 27 апреля (Скаут)

Прошла неделя.

Я обнаружила, что Густов много пьет.

Весь день.

Я думала, что это часть имиджа рок-звезды, но теперь у меня такое чувство, что он просто пытается пережить день, как будто ему нужна помощь, чтобы справиться с реальностью. Сначала он мне не понравился. Сейчас мне его немного жаль. Большую часть времени я стараюсь избегать Густова. Если это не удается, то приходится терпеть его. Хотя, надо признать, его ответные записочки довольно остроумные. И это хорошо, потому что остроумие — мой второй язык.

Остальные парни: Франко, Джейми и Робби, кажутся нормальными. Хотя я не слишком много с ними общаюсь. В этом нет ничего нового. Я всегда была одиночкой.

Я стараюсь не особо рассказывать о себе, а они слишком воспитанные, чтобы выпытывать. И большую часть времени трезвые, что тоже является большим плюсом.

Я не видела ни одного их шоу. И не планирую. Как правило, во время выступления я сижу на автобусе и читаю, а когда начинается весь хаос после, спускаюсь и наблюдаю за порядком. Обычно ничего не происходит. Единственный, на кого я постоянно натыкаюсь, — это Гас, которого тянут за собой восторженные фанатки. Каждую ночь он исчезает с ними в темных уголках.

Осталось восемь недель.

Я справлюсь.

Пятница, 29 апреля (Скаут)

Мы в Канзас-Сити, Миссури. Никогда не была на западе. Тут все спокойно и стабильно. Не могу этого объяснить. Как будто люди здесь постигли смысл бытия.

Никто никуда не торопится. Жаль, что я не могу так жить. Мой мозг постоянно в работе. Вот что происходит, если ты вырос в Нью-Йорке, городе, который никогда не спит. Иногда мне так хочется отключиться от всего, но я не могу. Это просто глупо и нереально. Жизнь — это борьба. И я в ней — борец. У меня хорошо получается защищать себя в случае необходимости.

Телефон начинает звонить, когда я стою на улице возле автобуса.

— Привет, Джейн, — с облегчением говорю я. В последний раз мы разговаривали несколько дней назад, и я начала беспокоиться. Мне нужно знать, что у нее все в порядке.

— Привет, Скаут. — Судя по голосу, она счастлива. Меня это радует, потому что я редко слышу искреннюю радость в ее голосе.

— Как дела? Есть что-нибудь интересное на повестке дня? — спрашиваю я. Мы всегда начинаем наши разговоры с этой фразы. Даже если я и не хочу обратно домой, все равно должна знать, что там происходит. И что с Джейн все хорошо. Мы общаемся раз в несколько дней. Я скучаю, но не по дому, а по чувству дома; по безопасности, или иллюзии безопасности. Я — человек привычек. И скучаю по своей обычной жизни.

— Пакстон дома в эти выходные. Через час мы собираемся на ланч. Я встречаюсь с ним возле кафе "У Паскуаля". — Она нервничает. Наверное, даже немного напугана. Пакстон — ее сын и у них чрезвычайно натянутые отношения. Ему семнадцать, он мой двоюродный брат и мы выросли вместе. Даже, несмотря на шестилетнюю разницу в возрасте, мы очень близки. Он мой лучший друг. Пакстон учится в интернате в Бостоне и ненавидит это место: саму школу, испорченных детишек, которые его окружают, изоляцию. Оно душит его, и я не виню его в этом. Это место изменило его, он стал более замкнутым. Если коротко, то школа — это альтернатива родительскому воспитанию. Школа воспитывает детей, поэтому родителям не нужно быть, ну вы знаете, родителями. Потому что, честно признаться, на данном этапе своей жизни Джейн не может этого делать. И Пакстон не хочет, чтобы она имела к этому какое-то отношение. Мне не нравится быть между двух огней. Я пытаюсь выступать в роли миротворца, но обычно проваливаюсь на этом поприще.

Я держу трубку возле уха и не знаю, что сказать. Мне не хочется давать ей ложную надежду, потому что я знаю Пакстона. Не думаю, что он появится на ланче, но не могу заставить себя сказать это.

— Передавай ему от меня привет. И пусть позвонит. — Мы общаемся с ним каждый день, но я не хочу, чтобы она это знала.

Джейн вздыхает, и я слышу, что она сомневается даже по телефону. Ей не хочется сомневаться. Она хочет быть оптимисткой. Она мечтает об этом, как маленькие девочки мечтают быть принцессами и жить долго и счастливо. Но в реальности, Джейн вынужденная фаталистка. Ее судьбой управляет болезнь. И это причина, по которой Пакстон отказывается находиться рядом с ней.

— Передам, — наконец, говорит она. Джейн пытается улыбнуться, но ей не удается. Я слышу это по колебаниям в ее голосе.

Пытаясь приободрить ее, я добавляю: