Гарвардский Некромант - [30]

– Возможно, авторы не считали мышей-геев своими ближними. Или решили, что сокрытие части правды – это не ложь.

– Но все же я хочу вернуться к вопросу, который уже задавала. Вам не кажется, что ваши открытия оправдывают некоторые древние практики ритуальных убийств животных, обряды плодородия и прочие подобные традиции? Возможно ли, что они работали в некий короткий период человеческой истории? Но потом люди, которые знали о ритуалах, погибли, и «магия» закончилась.

– Действительно, по мере распространения информации о наших исследованиях происходил подъем языческой веры по всему миру. Люди видели, что это новое научное поле было в чем-то родственным некоторым древним практикам, а значит, доказывало, что наши далекие предки оказались правы по целому ряду вопросов. Как исследователь я мог сказать лишь, что наши эксперименты работали только с гуманизированными жертвоприношениями, которые были невозможны в прошлом. Возможно ли, что это правило когда-то не действовало? Да.

Но никаких реальных свидетельств тому, что древние ритуалы работали, не было. Более того, мы знаем, что люди легко обучаются бессмысленным ритуалам, находят несуществующие корреляции в самых разных данных. Суеверия естественны для человеческих сообществ. Ложноположительные выводы встречаются настолько часто, что именно они – наиболее правдоподобное объяснение любого заявления о паранормальном.

– Даже сейчас?

– Конечно. Предположим, наши предки действительно отгадали пару вещей, связанных с религией или магией. Но большинство ритуалов все равно оказались чистыми предрассудками и порождением ошибок мышления. Человечеству потребовались тысячи лет, чтобы крохотная доля людей стала применять тщательные научные стандарты к проверке утверждений. Но даже сейчас существенная часть опубликованных исследований содержит выводы, которые никогда не воспроизведутся.

В своей знаменитой статье «Почему большинство научных результатов ошибочны», опубликованной в журнале PloS Medicine, профессор из Стэнфорда Джон Иоаннидис все это подробно объясняет. Ученые тоже могут ошибаться. Положительные результаты исследований публикуются легче, чем отрицательные. Статистические тесты часто используются неправильно. С тех пор ситуация улучшилась, но проблемы остались. Да, наука – лучший способ познания окружающего мира, но даже у науки есть свои проблемы и ограничения. Что уж говорить о беспочвенных донаучных догадках? Я бы сказал, что для большинства из них вероятность соответствия реальности крайне мала.

– А что вы скажете про другие знаменитые чудеса? Есть давняя шутка про уменьшение могущества библейского Бога. Сначала он создал Вселенную. Впечатляющий результат. Потом устроил великий потоп и уничтожил кучу животных, но в масштабах одной планеты. Далее его хватило на разрушение пары городов. Потом он отправил на Землю своего сына, который сотворил пару совсем уж локальных чудес: исцелял людей, ходил по воде, один разок ненадолго воскрес. Сегодня Бог является людям разве что в виде изображения на кусочке хлеба или видения во время эпилептического припадка. И то некоторые приписывают припадки вмешательству Сатаны. Может ли этот упадок божественной силы свидетельствовать о том, что Ви Джас постепенно выключает некоторые магические функции мира, доступные раньше, вроде раздвижения Красного моря или воскрешения из мертвых, исправляя ошибки, которые вы называете магией?

– С научной точки зрения все чудеса, заявленные в священных текстах, следует считать вымышленными. У нас попросту нет оснований в них верить!

Я очень старался показать, насколько сложен процесс научного поиска. Мы, безусловно, не рассчитывали, что в необычные эффекты гуманизированных жертвоприношений поверят без доказательств. Почему же мы должны верить на слово менее образованным людям, которые жили когда-то давно? В книге можно написать все что угодно. А в священных книгах встречаются не только описания чудес, но и масса откровенной ерунды. Но все же магическая теория, над которой мы работали вместе с Мэри, допускает, что некоторые чудеса происходили в прошлом и больше никогда не повторятся. И мне кажется, настало время сложить все факты воедино.

– Ну наконец-то.

Глава 8. Загробный синтез

– Философ Ник Бостром предположил, что в любой реальной Вселенной, где возникает разум, рано или поздно появится множество виртуальных миров.

– Как в фильме «Матрица»?

– Вроде того. И тогда может оказаться, что виртуальных реальностей больше, чем настоящих, и мы с большей вероятностью живем в симуляции, чем в реальной Вселенной. Вывод, конечно, не безупречный, но наша общая теория магии довольно близка к этой идее. Вот скажите, если наша Вселенная – симуляция, чего бы мы ожидали в ней увидеть?

– Баги?

– Ошибки, баги, неправильно работающий код. Спросите первого встречного программиста – и он скажет, что в любой симуляции наверняка найдутся технические сбои. А что такое магия, если не баг природы? И именно поэтому Ви Джас стремится все «исправить». Устранение багов, изменение законов природы вполне ожидаемо для симуляции. Забагованная и непостоянная вселенная с большей вероятностью окажется виртуальной, чем вселенная, лишенная подобных «чудес». Люди интуитивно понимают это, когда, доказывая существование Творца, приводят истории о чудесах. Но что еще мы можем ожидать от виртуальной вселенной?