Гаруня - [81]

"Уж она ли за травкой ему не летала? Уж она ли э-э-э ... В общем, травки достаточно".

Чувствуя себя невообразимо глупо, встала и замерла. Спать не хотелось. Спокойствие, не говоря уже о нирване не снисходило, поэтому так и стояла, делая вид, что всё в порядке.

Алеш наблюдал, но не отвлекал. Он следил за перелетающими с места на место гаргульями и тревожился. Они не приняли Гаруню, им нет дела до тех благ, что сулила она им. Полуживотные с крыльями, они совсем не эволюционировали, как пишут в трактатах. Возможно им так удобнее в этих горах, а может всё написанное глупости, а Гаруня уникум.

Он видел, как она пыталась впасть в медитативное состояние, но у неё никак не получалось. Если просто окаменеть, то движения не возможны, а тут требовалось видимо нечто иное. Она долго вздыхала, чесалась, неприветливо зыркала в сторону своих родственниц и всё время проверяла на месте ли он.

Наконец, она изменила цвет, это означало, что она сейчас как камень, но руки потихоньку, почти незаметно двигались по телу, как бы оглаживая себя. Алеш переключился на магическое зрения, пытаясь понять, что она делает и чем дольше вглядывался, тем отчётливее видел, что возле мест касания начинает немного искрить и как будто искорки следуют за руками. Всё происходило медленно, но стая, подобравшаяся близко к Гаруне замерла и удовлетворительно заквохтала.

Гаруня всё больше впадала в транс и уже за её ладонями следовал пучок искр, как вдруг гортанный резкий звук одной из гаргулий изменил всю волшебную картину.

Вся стая вспорхнула и напала на гостью. Они начали отрывать от неё куски светящегося камня. Если бы Алеш продолжал смотреть магически, то наблюдал бы завораживающее зрелище в своей красоте и чудовищности. Наяву же всё выглядело как трапеза хищников. Гаруня почувствовала впервые находясь в своём теле боль, но выйти из сладкого тумана никак не могла. Теперь она на всю жизнь запомнит, что гаргульи очень уязвимы в момент отделения от себя живого камня и делать это надо только при защите своей стаи.

Алеш атаковал хищниц немедленно, но огонь им был нипочём. Тогда он сосредоточился и ужал свою силу в синий луч, направляя на крылья хищниц. У него получилось повредить тонкие части крыла одной, потом второй гаргулье, а дальше Зевус бросился отталкивать хищниц от замершей и терзаемой Гаруни. Его огонь не причинял им вреда, но силу удара они прочувствовали, а одну из наиболее назойливых хищниц ему удалось нацепить на рога и скинуть вниз. Стая, распалённая жадностью дармового камня, нехотя отступила, некоторые из них сели выжидать, но вскоре, они улетели прятать добытое.

Гаруня выйти из состояния созидания смогла выйти только через несколько минут. В её руках были зажаты небольшие камешки, сама она не пугала Алеша ранами или оторванными кусками, но по телу ещё бегали искорки и разравнивали пострадавшие места. Ещё через полчаса, после того, как глаза её зажглись осмысленным взглядом, она смогла сойти с места.

Гаруня больше не была крупной, не была фигуристой, с неё урвали слишком много, и она теперь напоминала худенького подростка. Разжав кулачки и не замечая, что выпустила драгоценные кусочки камня из рук, она задрожала и горестно расплакалась, теряя последние силы. Слёзы её лились ручьями, засыпая площадку хрустальными капельками.

Алеш подхватил её на руки, пристроил Зевусу на спину и повёл их вниз. Огнеяр, лихо взлетевший на адреналине по склону, теперь с трудом спускался, часто проскальзывая, но удерживаемый сильной рукой хозяина.

Лэр-в не забыл поднять кусочки изменчивого камня, даже несколько хрусталиков собрал, и в дальнейшем, как всегда, взял все заботы на себя. Он вёл гаргулью обратно, не снимая её с широкой спины огнеяра, который на удивление бережно вёз Гаруню.

Алеш очень удивился бы, если бы узнал, что его Зевус считал самым важным и необыкновенным событием в своей жизни мягкие прикосновения её губ к его носу. А ещё, при всём своём вздорном гаргульем характере, она считала его красивым. Завидовала конечно, но признавала его мужскую стать, и речь тут шла о мощной спине, могучих рогах, силе огня. Именно она разбудила в брутальном самце тягу к нежностям и только она дарила их, изредка поглаживая его, принося вкусности и касалась носа, мягко и сладко.

Наблюдая, что Зевус не собирается сбрасывать Гаруню из вредности, Алеш оседлал её тонконого высокого ящера, и они значительно убыстрили ход.

Ферокс подозревал, что без сложностей родственная встреча не обойдётся, но увидев, что стая вступила в переговоры, уже не ожидал, что они нападут. Это было очень коварно с их стороны дождаться уязвимого состояния и воспользоваться чужачкой.

Возможно Гаруня слишком изменилась в своём строении, что они не признали её, а может почуяли её магическое происхождение. В любом случае, ему ещё долго будет сниться в кошмарах, как они рвут его беззащитную малышку, которая итак поделилась бы собой, ради рождения малыша. Сейчас же на неё было жалко смотреть. Гаруня молчала, не жаловалась, и это было страшно.

Так и не сумев её разговорить, Алеш добрался до оставленных девчонок.

На первый взгляд у них было всё в порядке, но ментальное вмешательство не только в головах ящеров, но и в Анкиной головушке, он заметил.