Ее выцветшие старческие глаза были полуприкрыты красноватыми веками.
— Я видела, как он пролетел мимо моего окна. Вот прямо сюда и упал. Среди роз. И сейчас иногда возвращается. Я даже вижу его. И он не уйдет, пока не доберется до нее.
— Кто… О ком вы говорите?
— Гарри Джонс. Хороший был малец. Рыжий такой. А худющий-то. И очень решительный. Всегда добивался того, чего хотел. И Кристину, как мне кажется, любил, даже слишком уж. И умер здесь, среди роз. Так любил играть с ней часами сидели под кустом. А потом здесь и умер. А вообще, умирают ли люди? Вроде бы церковь должна дать ответ, да только что-то молчит пока. Никому верить нельзя. Ну так вы уйдете когда-нибудь? Не для вас это место. Оно для мертвых, которые не умерли, и для живых, которые не живут.
Глаза, в которых промелькнуло что-то похожее на безумие, спутанные седые космы — все это порядком испугало меня. Сумасшедшие люди всегда ужасны. Можно их жалеть, но с ними всегда страшно.
— Сейчас ухожу, — пробормотала я, — до свидания, — и уже хотела было броситься по горячим плитам тротуара, когда почувствовала, что мои ноги буквально приросли к земле, словно парализованные.
Невыносимо палящее солнце, обжигающие плиты тротуара, но я едва осознавала это. Я словно потеряла представление о месте и времени.
Внезапно до меня донесся звук, от которого похолодела кровь.
Часы пробили три раза.
В три я должна была быть у ворот школы и поджидать Кристину.
Где я сейчас? Как далеко от школы? На какой автобус надо садиться?
Я бросилась лихорадочно расспрашивать прохожих, с испугом смотревших на меня. Точно так же совсем недавно я смотрела на ту старуху.
Наконец мне удалось найти нужный маршрут, и через какое-то время я, снедаемая страхом, сошла у ворот школы и бросилась через горячую опустевшую игровую площадку.
В классе я застала лишь молодую учительницу в белом, которая собирала тетрадки и учебники.
— Я за Кристиной Джеймс. Я ее мать. Извините, что так опоздала. Где она? — на одном вздохе проговорила я.
— Кристина Джеймс? — Девушка было нахмурилась, но тут же лицо ее просияло. — Ну конечно же, прекрасно помню, такая милая рыженькая девочка. Все в порядке, миссис Джеймс. За ней брат пришел, ну как же они похожи друг на друга, вы не находите? И как преданы друг другу. Как приятно видеть, что такой взрослый мальчик так трогательно заботиться о своей крохотной сестричке. У вашего мужа, что, тоже рыжие волосы, как и у детей?
— И что он… ее брат… сказал? — едва выдавала я.
— Ничего не сказал. Когда я заговорила с ним, он лишь улыбался. Думаю, что сейчас они уже дома. Простите, вам нехорошо?
— Нет, благодарю вас, все в порядке мне пора домой.
Обжигающий жар улиц сопровождал меня на всем пути домой. Я бежала, не останавливаясь.
— Крис! Кристина, ты где? Крис! Крис! — Даже сейчас я иногда вспоминаю тот свой дикий крик, метавшийся по опустевшему дому. — Кристина! Крис! Где ты? Ответь мне! Крии-и-ис! — И потом: — Гарри! Не уводи ее! Вернись! Гарри! Гарри!
Как безумная, я бросилась в сад. Солнце горячим клинком полоснуло меня. Розы сияли своей белизной. Воздух был настолько неподвижен, что мне казалось, будто я стою в безвременье, в неведомом месте. Какое-то мгновение почудилось, что Кристина совсем рядом, хотя я не вижу ее. Затек розы заплясали у меня перед глазами и окрасились в пурпур. Весь мир стал красным. Кроваво-красным. Жидко-красным. И сквозь эту красноту я провалилась в полную темень, в ничто.
Несколько недель я пролежала в кровати — солнечный удар обернулся горячкой мозга. Все это время Джим и полиция пытались отыскать Кристину, но тщетно. Поиски затянулись на несколько месяцев. Газеты наперебой писали про загадочное исчезновение рыжеволосой девочки. Учительница дала описание того самого "брата", который увел ее с собой.
Пресса публиковала всевозможные случаи похищения детей, детоубийств и тому подобного. Наконец страсти улеглись. Все это еще одной неразгаданной тайной легло в полицейские досье.
И лишь два человека знали, что же произошло. Старая, безумная женщина, живущая в полуразвалившемся доме, и я.
Прошли годы. Но я все еще боюсь.
Совсем простые вещи заставляют меня испытывать чувство страха. Солнечный луч. Резкая тень на траве. Белые розы. Рыжеволосые дети. И имя Гарри, такое обычное имя.
