Гарри Поттер и темный блеск - [2]

— Твоими руками управляет твоя голова, а не моя, — быстро пробормотала девушка и, не дожидаясь ответа брата, ретировалась из комнаты.

* * *

В это время Гарри уже стоял в Визжащей хижине перед распятым на стене мужчиной. Полностью обнаженное тело с выступившими жилами и набухшими венами смутило подростка. Все было немного чересчур. Чересчур жестоко, чересчур беззащитно, чересчур отвратительно. Чересчур… все чересчур! Но отступить Гарри не мог. Магл, распятый на стене, был бывшим военным, хорватским карателем. А по плану, который недавно придумал Поттер, надо было выяснить возможность применения магловского оружия в борьбе с магами и магическими существами.

Трудность заключалась в том, что первые же вопросы откроют маглу простую истину — живым его отсюда не выпустят! После недолгих раздумий Гарри усыпил вояку и начал потрошить его мозг легилименцией. По истечении часа ответы на вопросы были получены, а сам магл тяжело обвис в оковах на стене. Из его ушей, глаз, носа и полуоткрытого рта стекали капли остывающей крови.

Гарри вздохнул, взмахнул палочкой и трансфигурировал труп в череп домового эльфа. Еще взмах палочки, и на стене появилась полка, а череп был левитирован на нее. Гарри с тоской осмотрел ряд полок с черепами, число которых уже достигло шести, и сжал левой рукой портключ, вшитый в складки его мантии.

* * *

Двумя месяцами ранее.

Потный и крайне раздраженный мистер Дурсль стоял у турникета 9-ой платформы. Племянничек выскочил прямо из колонны между 9-ой и 10-ой платформой, как черт из табакерки. За годы учебы этого урода Вернон наблюдал подобное дьявольское появление уже в пятый раз, но не мог сдержать внутренней дрожи и бессильной злобы, которая овладевала им каждый раз при демонстрации непонятных способностей мальчишки.

— Наконец–то, — прошипел Дурсль, — еще немного, и мне пришлось бы доплачивать за стоянку машины. И тогда быть тебе неделю без жратвы!

Гарри подошел вплотную к Вернону и остановился. Он молчал, а взгляд его был направлен не на дядю, а немного в сторону. Уголки губ подростка нервно подрагивали.

— Что стоишь, паршивец… — начал было Вернон, но осекся, приглядевшись к глазам мальчишки. Кроме показного равнодушия, дядя рассмотрел в глазах Гарри нечто, что весьма напоминало угрозу.

«Вырос щенок», — пронеслось у него в голове. Проглотив конец фразы, он жестом показал следовать за собой и начал грубовато протискиваться через толпу.

Пока Вернон парковал свое авто, Гарри вошел в дом на Тисовой аллее и столкнулся с Петуньей, которая спешила к выходу на шум мотора.

— А, наконец–то! Заявился. Куча навоза на заднем дворе заждалась тебя, — начала она злорадно и опешила, увидев лишь спину племянника на лестнице, ведущей на второй этаж.

— Вернон, мальчишка совсем от рук отбился. Пора тебе его проучить!

Петунья нарочито повысила голос, чтобы Гарри ее услышал.

— Хватит орать, соседи услышат, — одернул ее Дурсль, заходя в дом.

— Мальчишка, похоже, совсем того — свихнулся, — понизив голос, сообщил он супруге, сдирая с шеи галстук.

— К обеду и ужину его не зови. Может, проголодается и очухается, — предупредил Петунью супруг и рухнул на диван с газетой в руках. — Да… и к Дадлику его не подпускай.

Петунья торопливо покивала головой и удалилась на кухню.

Так «счастливо и беззаботно» начались летние каникулы Гарри после пятого курса Хогвартса.

Глава 2

Гарри стоял у окна своей комнаты на втором этаже и бесцельно смотрел на улицу. Он чувствовал себя усталым и больным. Дурсли не кормили его, но и работать не заставляли. Это его вполне устраивало. После событий в Министерстве магии, гибели Сириуса и разгрома кабинета Дамблдора, все чувства у юного мага притупились, и он не страдал ни от голода, ни от жажды. Хотя до воды было два шага — душевая находилась в двух метрах от двери его комнаты и не закрывалась на замок, как другие помещения.

Первые признаки болезни проявились еще в школе, но он не придал этому значения. А все окружающие списали состояние парня на нервное потрясение от гибели крестного. Лишь Снейп недовольно хмурился, разглядывая Поттера при встречах на занятиях и в большом зале. Но мало кто интересовался выражением лица зельевара, которое и в лучшие времена не отличалось веселостью. В последний день перед отъездом Снейп остановил Гарри в коридоре недалеко от портрета Полной Дамы, где мастеру зелий делать вроде было нечего, и коротко спросил:

— Сколько дней вы не ели, Поттер?

— Три, — безучастно ответил подросток.

— Ваш шрам перестал болеть? — впился в его лицо взглядом Снейп.

— Почему Вы так решили?

— Вопросы задаю я!

— Да, перестал, — у Гарри не было сил и желания дерзить Снейпу и хотелось, чтобы тот от него скорее отвязался.

Зельевар покусал тонкие губы и, решившись, сунул подростку фиолу с темной жидкостью.

— Это яд? — равнодушно поинтересовался Гарри.

— Нет, — сдержавшись, ответил Снейп, — это твой последний шанс выжить. Если ты не выпьешь это зелье в ближайшие дни — тебе конец.

— Я выкину это, как только вы отвернетесь, — прямо заявил ученик, окинув преподавателя тяжелым и мутным взглядом.

— Сначала закажи себе памятник в Годриковой Лощине, Поттер.