Гарри Поттер и скрижали Грин-де-Вальда - [47]

В спальне Гарри со стоном повалился на кровать, едва заставив себя снять обувь. Гермиона немедленно потребовала прекратить это безобразие, но Гарри не реагировал. Тогда Гермиона усмехнулась, стремительно разделась сама и ушла в душ, а потом, одетая в микроскопическую ночную рубашку, юркнула под одеяло. Пришлось Гарри вставать, раздеваться и как следует мыться. Но на этом его силы и закончились, он кое-как добрался до кровати и рухнул на неё, как полено. Странно, но спать ему не хотелось. Гарри наугад протянул руку и прижал к себе Гермиону. Она повозилась, устраиваясь у него под боком, и затихла. Внезапно Гарри ощутил, что Гермиону сотрясает дрожь, и она кусает губы, чтобы не разрыдаться.

— Ты что? — тихо спросил он, — так испугалась? Всё кончилось, всё уже позади… — он погладил её по голове, ну что ты? Вот же я, живой, здоровый, лежу рядом. Толку от меня, сейчас, правда, немного, но…

Гермиона заговорила лихорадочным шёпотом:

— Гарри, Гарри, я вдруг поняла, до меня вдруг дошло, что… что я могу тебя потерять. Ты и я — мы сегодня стояли на самом краю, понимаешь? И я заглянула вниз и поняла, что я теперь без тебя не смогу, без тебя, без моей любви к тебе… Вообще не смогу, жить не смогу, понимаешь? — она говорила захлёбываясь, путая слова, дрожа, и Гарри вдруг понял, что сдержанная и строгая Гермиона раньше никогда не говорила ему о любви, а сейчас вдруг взяла и сказала. И эти сказанные шёпотом слова не могут оказаться уклончивыми или лживыми, они с самого дна души, с того дна, которое только для себя, которое не видит никто и никогда. Гарри повернулся к ней и заставил замолчать нежным поцелуем, а потом сказал: «Иди сюда…» Гермиона послушно перебралась к ему на грудь, а он обнял её, сильно прижав к себе, и держал, пока не почувствовал, что её дрожь уходит.

— Ты, наверное, голодная? — спросил Гарри, — ужин-то мы пропустили…

— Нет, пить только хочется, — слегка охрипшим от слёз голосом сказала Гермиона.

— Тогда вам придётся встать с меня, мэм, — шепнул Гарри, прижимая Гермиону ещё сильнее.

— Лежи уж, герой, я сама. Что тебе принести?

— Ну, раз такое дело, — размечтался Гарри, — хочу шампанского, «Пино нуар брют»! И чтобы фрукты!

— Где это я тебе шампанское возьму? — удивилась Гермиона. — Могу, конечно, наколдовать, но…

— Открой бар, — сказал Гарри, — видишь, справа дверца? Это ледник, ищи там. — Гермиона нагнулась к бару, Гарри сглотнул и отвернулся.

— И правда, есть! — удивлённая Гермиона держала в руках бутылку, горлышко которой было обёрнуто оранжевой фольгой, — откуда она у тебя?

— Ну вот, откуда… Я, понимаешь ли, готовился к свиданию с любимой женщиной, специально из Лондона выписал! Дай открою.

Они пили ледяное шампанское, которое в прозрачном хрустале казалось персиковым, ели виноград и ещё какие-то фрукты, которые Гермиона нашла в вазе и названия которых Гарри не знал.

— Что это мы едим? — удивился он, — никогда таких фруктов не видел, вкусные, но рот сильно вяжут.

— Это? Это хурма, — объяснила Гермиона, — эта еще недозрелая, а бывают такие сорта, что у спелого плода можно прокусить кожицу и выпить его…

Гарри вдруг почувствовал, что засыпает. Перед глазами у него всё поплыло — Гермиона с оранжевым шариком незнакомого плода в руке, лаборатория, пергаменты, школьные коридоры, потом почему-то пригрезился Фоукс и его песня, и Гарри заснул. Гермиона осторожно вынула из его руки бокал, забралась под одеяло, несколько минут смотрела на спящего Гарри, потом вздохнула и шепнула Нокс!

Глава 11. Эриния Лестрейндж

Эриния вернулась в замок промокшей до нитки. Пока домашние эльфы помогали ей сменить одежду и готовили ванну с магическими тонизирующими травами, Эриния размышляла о том, что она скажет Малфою. Сказать правду означало признать свой провал, а делать это ей очень не хотелось. С другой стороны, врать тоже было нельзя. А вдруг Малфой посылал за ней своих соглядатаев? С него станется, и что тогда? «Нет, придется, видно, рассказывать всё, как есть», — вздохнула она и ударом ладони разрушила башню из ароматной пены, которую, размышляя, построила на воде.

— Сэр, мне не удалось проникнуть в Хогвартс, големы охраняют его безупречно. Я обошла по периметру территорию замка, их посты везде, а со стороны Запретного леса их особенно много. Они не нападают, но дают понять, что обнаружили нарушителя, и пройти ему не дадут. Я два часа пролежала в луже, надеясь, что голем сдвинется со своего поста хотя бы на метр, но он не сдвинулся. С рассветом уйти пришлось мне.

— Надо же, големы… — задумчиво сказал Драко, — в моё время их в школе не было, даже Дамблдор до них не додумался. Значит, этот вариант проникновения не подходит, надо придумать другой. Отдыхайте, мисс, теперь моя очередь работать.

***

Ближе к вечеру в Хогсмид вошла скромно одетая девушка с абсолютно не запоминающимся лицом. Она, не торопясь, прошла через всю деревню, населённую волшебниками, и никто не обратил на неё внимания.

Визжащая хижина была обнесена аккуратным заборчиком. Рядом с калиткой имелась табличка, которая поясняла, что «…этот дом использовался в ходе последней войны против Волан-де-Морта…» — дальше Эриния читать не стала. Уже совсем стемнело, поэтому она, не опасаясь посторонних глаз, толкнула калитку и вошла во двор. Дверь в хижину оказалась запертой. Осторожная Эриния проверила её волшебной палочкой и похвалила себя за то, что не использовала сразу заклятие