Гарри Поттер и Песочные Часы - [49]

— Их четыре, мистер Поттер, не очень много пищи для размышлений, — съязвил Снейп в своей обычной манере.

— Да, — кивнул Гарри, ничуть не обидевшись на чужой тон. Важно было не то, что Снейп говорил, а то, что он согласился пойти к Хагриду в семь часов вечера, хотя мог провести это время любым другим способом. — Факультета четыре, и это удивительно. Например, в Шармбатоне и Дурмстранге нет деления на факультеты. Там все ученики занимаются вместе.

— Вы знаете о Шармбатоне и Дурмстранге? — удивился Снейп.

— Я прочел о них в книге про Турнир Трех Волшебников, — охотно ответил Гарри. Среди прочего, он прочел и эту книгу тоже.

— Учитывая, что профессор Флитвик жалуется, что вы не можете поднять в воздух даже ниточку, думаю, вам стоило бы сосредоточиться на других сферах познания, — ответил Снейп.

— Дело в том, профессор, что я не хочу привлекать к себе лишнего внимания, — ответил Гарри.

Снейп откашлялся.

— Я — Мальчик–который–выжил, так? Когда Хагрид привел меня в Косой переулок, и там произошло всё это… Люди смотрели на меня очень странно. Как будто ждали, что я что–то сделаю. И потом, когда я попал в Хогвартс, я разоблачил крысу Рона.

— И открыли Тайную Комнату, — напомнил Снейп.

— Вот именно. И я понял, что, если я буду показывать хорошие результаты на предметах, то люди перестанут со мной разговаривать. Я знаю, как это бывает. Раньше, когда я учился в маггловской школе, со мной никто не разговаривал. Все это было из–за моего кузена, Дадли. Мне очень хотелось, чтобы здесь у меня появились друзья. Так что иногда я… ну, не показываю, что я уже умею использовать заклинание.

— Если бы я был деканом факультета Гриффиндор, я сказал бы, что врать — плохо, — ответил Снейп.

Гарри не мог отделаться от ощущения, что на его лице мелькнула улыбка, но они уже подошли к дому Хагрида.

Лесничий открыл дверь, стоило ему услышать голос Гарри, но чуть не захлопнул ее прямо у них перед носом, когда заметил Снейпа.

— Ты что–то натворил, Гарри? — взволнованно спросил Хагрид, остановив дверь на дипломатичной середине. Они не могли войти внутрь, но он разговаривал с ними, глядя в глаза.

— Нет, — торопливо ответил Гарри. — Просто я хотел прийти к тебе в гости, но я — первокурсник. Профессор Снейп согласился проводить меня.

— Чего? — не поверил Хагрид.

Гарри вынужден был признаться самому себе, что поверить в такой поступок действительно было сложнее, чем поверить в существование волшебства, когда тебя десять лет растили магглы.

Они сели за стол. Атмосфера происходящего была настолько напряженной, что Гарри вдыхал квинтэссенцию раздражения и боялся заразиться ненавистью. Хагрид недовольно смотрел на Снейпа, а тот всем своим видом демонстрировал, что мечтает оказаться где угодно еще. Но они оба готовы были кое–чем пожертвовать ради Гарри.

— Я хотел спросить тебя, Хагрид, — начал Гарри, осторожно хлебнув остывший чай. — По поводу моей мамы.

— Про Лили? — удивился Хагрид, недоверчиво покосившись на Снейпа.

— Да, мне все время рассказывают про отца, а я хотел бы узнать о маме.

— Ну, Лили…

Великан вдруг встал из–за стола и пошел копаться в сундуке у себя за спиной. Через пару минут он извлек оттуда толстый фолиант, уселся обратно за стул и стал переворачивать страницы.

— Лили, вот она, — Хагрид положил на стол альбом и показал снимок, который Гарри знал до мельчайших деталей. Лили, Джеймс и маленький Гарри — Песочные Часы не изменили этого прошлого.

— Какой она была? — тихо спросил Гарри. И, хотя он весь день вел себя так, как хотелось бы Дамблдору, в эту минуту он понял, что ему не нужно просчитывать ходы вперед. Он хотел послушать историю о маме еще раз.

— Доброй, — улыбнулся Хагрид. — Доброй, да. И, конечно, очень храброй. Думаю, поэтому она и попала в Гриффиндор. Трусам там делать нечего, да. Ты, Гарри, не подумай, что я считаю пуффендуйцев трусами, я это сказал не потому.

«Именно потому ты и сказал это, Хагрид», — подумал Гарри, но озвучивать вслух свои мысли не стал. Промолчать и соврать — все–таки разные вещи.

— Лили хорошо училась, — продолжил Хагрид. Гарри понял, что его ждет поучительная история о том, что нужно вести себя хорошо. — Была очень прилежной ученицей. Профессор Слизнорт, ваш зельевар, очень гордился ей. Пророчил большое будущее. Ну, а на пятом курсе она влюбилась в твоего отца. Хорошая была пара. Джеймс, конечно, постоянно влипал в неприятности, но Лили, наверное, была для него, вроде как, якорем. Без нее он бы пропал, в два счета, точно тебе говорю.

— Хагрид? — Гарри понял, что изо всех сил сжимает кулаки. — Скажи, как ты думаешь, она бы смогла выжить? Ну, знаешь, если бы не я?

Повисла тишина. Гарри слушал, как бьется его собственное сердце, и понимал ответ на свой вопрос. Конечно, она была бы жива, если бы ей не нужно было защищать Гарри. Джеймс и Лили остались бы счастливой парой волшебников. Вместо чувства вины теперь, спустя шесть лет после того, как он узнал правду о смерти родителей, Гарри ощутил гнев. Волан–де–Морт заставил страдать столько семей, что даже сегодня отголоски его тирании оставались трагедиями для многих детей. Невилл, бабушка которого жила воспоминаниями о его родителях. Сьюзен, у которой в живых осталась одна лишь тетя. Он сам, Гарри, которого воспитывали жестокие родственники. Скольких еще Волан–де–Морт лишил самого дорогого?