Гарри, Драко и философский камень - [65]

- Я старше ваших родителей, и мы учились на разных факультетах, но у меня были причины для того, чтобы запомнить их. Собственно, причина была одна, и звали ее Сириус Блэк. Когда мой кузен в первый раз ехал в Хогвартс, тетя Вальбурга попросила меня присмотреть за ним, помочь освоится в школе. И хотя Сириус в целом неплохо ко мне относился, но присматривать за ним у меня не получилось. У кузена был не очень легкий характер. Скорее всего, виновата во всем тетя. Вначале она сильно избаловала своего первенца, потом же, когда родился еще один сын - Регулус, она перенесла на младшего всю свою слепую любовь. От старшего она откупалась подарками, подачками, хотя ему нужна была любовь и внимание. Это я сейчас с высоты своего возраста понимаю, конечно. Тогда же мне приходилось иметь дело со вспыльчивым, капризным и жутко непоседливым двоюродным братом.

Гарри помнил уже это имя - Сириус Блэк. О нем упоминал Люциус, когда говорил о том, что кто-то снял чары защиты с дома его родителей. Тем временем Нарцисса продолжала рассказ:

- Я не случайно упомянула о моем кузене. Дело в том, что он, видимо, из чувства протеста уговорил распределительную шляпу отправить его в Гриффиндор. И там он сразу же стал лучшим другом вашего отца, Джеймса Поттера. Они были даже немного похожи внешне. Оба черноволосые, стройные, спортивные. Разве что у вашего отца были очки. Вскоре к ним присоединились еще двое ребят. Сейчас вспомню… Да, Питер Петигрю - очень неприятный мальчик, который играл одновременно роль шута и слуги и ничуть, казалось, не стыдился этого. Четвертым был Ремус Люпин. Он был самым спокойным, уравновешенным. Помню, была у него в глазах какая-то грусть, будто некая тайна тревожила его. Джеймс и Сириус были неистощимы в придумывании проказ и шалостей. Нарушение запретов, казалось, было для них самоцелью. В свои авантюры они втравливали и своих друзей. Когда мальчики стали старше, их стали звать Разбойниками. Нет, слово было другое… Не очень подходящее. Да, вот! Мародеры! Словом этим, вы, думаю, знаете, мистер Поттер, называют тех, кто в военное время занимается грабежами. Глупо, но эта четверка даже гордилась этим именем, словно это прибавляло им веса и значимости.

- А мама? - Осмелился спросить Гарри, когда миссис Малфой сделала небольшую паузу; пока все то, что он слышал об отце, ему не очень нравилось, уж больно походил он на его кузена Дадли.

- О, она была совсем другой. Хотя Лили Эванс, в известном смысле, тоже нарушала правила, но совсем по-другому. Она наплевала на предрассудки и подружилась с мальчиком из Слизерина. Я имею в виду Северуса Снейпа. Именно поэтому я так хорошо ее запомнила. Она было очень позитивная. Такая, знаете ли, хрупкая рыжеволосая девочка, всегда смело отстаивающая свою позицию. На первых курсах отношения с вашим отцом у нее не очень ладились. Она явно не одобряла дурно пахнущих дел его компании. Больше всего четверке Мародеров нравилось делать мелкие пакости слизеринцам, среди которых они очень скоро выбрали главной жертвой именно Северуса. Его соученики и даже старшекурсники, насколько я знаю, предлагали помощь Снейпу в обуздании четверки, но он был очень гордым и всегда отказывался от нее. Так что единственной, кто его защищал, была именно ваша мать - Лили Эванс.

Время было уже позднее, и мама Малфоя стала сворачивать разговор.

- Почему получилось так, что к окончанию школы ваши родители сблизились, я не знаю. К этому времени я окончила школу, и у меня были свои проблемы. Возможно, позже я припомню еще подробности, и мы еще поговорим о ваших родителях. Кроме того, я переберу свои старые школьные колдографии. Помнится мне, там было несколько копий групповых снимков курса, на котором учился мой кузен и, значит, ваши родители. Тетя Вальбурга хоть и огорчалась из-за непослушания сына, но каждый раз рассылала такие снимки всем родственникам. Она продолжала по-своему любить Сириуса. В особенности пока он был на расстоянии. Как только тетя видела его рядом с собой, то начинала шумно его воспитывать, кричала, обвиняя во всех реальных и выдуманных грехах, и только усугубляла ситуацию.

На этом миссис Малфой попрощалась, а через несколько дней вместе с очередной порцией сладостей от нее пришел большой (с половину письменного стола) снимок. На ступеньках школы стояло около сорока юношей и девушек (это был, наверное, курс пятый, так что было им примерно по шестнадцать лет), одетых в школьную форму с эмблемами своих факультетов и галстуками соответствующей расцветки. Среди красно-золотых Гарри сразу выделил взглядом девушку с рыжими локонами и ярко-зелеными глазами. Отца также было трудно не узнать. Очки, торчащие в разные стороны черные волосы… Мальчик, и правда, был сильно похож на отца. Если Лили смотрела прямо в объектив, то Джеймс Поттер то и дело (люди на колдографии постоянно повторяли одни и те же движения, длившиеся несколько секунд) посматривал на девушку, стоявшую на ступеньку ниже его и чуть в стороне.

Чуть позже Гарри обнаружил еще несколько интересных взглядов на этом снимке. Во-первых, на его мать смотрел не только Джеймс. Черноволосый слизеринец, в котором с трудом, но можно было узнать их нынешнего декана, глядел на Лили, как смотрят на недоступное совершенство. Именно так мальчик определил бы смысл этого печального взгляда. Ну, а во-вторых, рядом с его отцом стоял парень, взгляд которого был весьма необычен. Сириус Блэк (а это был явно он) смотрел на своего друга так странно… Что это могло означать, Гарри пока понять не мог.