Гарем - [11]

— Совсем нет. — Она сонно перевернулась на другой бок, довольная тем, что в темноте ему не видно ее припухших век. — Мне очень хорошо. Который час?

— Уже поздно. Не ожидал, что ты останешься у меня.

— Послушай, Мариус. — Темнота, из-за которой она не видела его лица, будто придала ей смелости. — Я больше не выдержу этого.

— Ты о чем? — Он неторопливо пробежал пальцами по ее плечу. — Мне казалось, тебе хорошо со мной.

— Ты понимаешь, о чем я говорю.

Она обернулась и заглянула ему в лицо.

— Ничего не понимаю. — Он спокойно начал раздеваться, скинул с ног башмаки, стал расстегивать рубашку. — Ты опять вдосталь набеседовалась со своей Розой Клебб?^[8]

— Не говори так о ней. Эва — моя лучшая подруга. — Как правило, его шутки смешили ее, но не сейчас. — Она считает, что ты вовсе не нуждаешься во мне, просто не хочешь выпустить добычу из рук, — продолжала Элизабет, глядя в темноту комнаты.

— У-у. — Мариус издал нечленораздельный звук. Звякнула пряжка, падая на пол, и вот он уже забирается под одеяло рядом с ней. — Иди сюда.

Он обнял ее плечи, и девушка уютно прижалась головой к впадинке на его шее. Потом вытянулась, стараясь следовать всем изгибам его тела, желая каждым дюймом быть поближе к Мариусу, чтобы согреться.

— Извини меня за то, что я тут наговорила.

— Эву я попрошу впредь исключить из обсуждаемых нами тем. — В его дыхании ощутимо чувствовался запах виски. — Ты же знаешь, что я люблю тебя. — Его губы защекотали ее лоб.

— Правда? — Она опять обращалась к темноте.

— Правда, женщина. Еще какая правда. — Голос его звучал нежно. И потом, уже отворачиваясь: — А теперь мне позволят ненадолго вздремнуть?

Глава 3

Стамбул, ранним утром 1 сентября 1599 года

Резиденция посла представляла собой большое, выстроенное в турецком стиле здание, огромный куб из камня и песчаника с окнами, прикрытыми от солнца ажурными деревянными ставнями. Расположенное в районе Стамбула подле Галатской башни, оно, стоящее посреди обнесенного стеной сада в окружении примыкающих к нему виноградников, имело облик загородной резиденции. Слишком прохладное зимой, летом — с журчащим во дворе фонтаном и оплетающими нижний этаж ветвями жасмина с их будто восковыми цветами — оно было приятно для жизни. Ряд самых больших и пышно убранных комнат первого этажа занимали посол сэр Генри Лелло с супругой. Следующие по рангу члены его свиты, включая секретаря Пола Пиндара, располагались в меньших комнатах на втором, остальные же сотрудники британского посольства ночевали в дортуарах, расположенных в цокольном этаже.

В этот утренний час весь дом уже охватила суматоха. Пол послал своего слугу за Томасом Даллемом с просьбой привести его и теперь вместе с Керью поднимался по лестнице к себе, где, как он знал совершенно точно, их никто не мог бы подслушать. Не успели они войти, как до их слуха донеслись тяжелые шаги Даллема, ступавшего по деревянным половицам.

— Добрый день, Томас.

— Добрый день, секретарь Пиндар.

Томас Даллем, коренастый ланкаширец средних лет, поздоровался с Полом, кивком приветствовал Керью и остановился в дверях, явно не собираясь входить в комнату. Его наряд соответствовал требованиям, предъявляемым властями к иностранным жителям Стамбула, выходящим в город, — поверх традиционного английского костюма на нем был просторный турецкий халат.

— Входите, Том, — пригласил его Пол. — Знаю, что вы торопитесь, но я не отниму у вас много времени. Скажите, как идут дела с нашей занятной диковинкой? Найдет ли великий повелитель ее достойной своего внимания?

— Ну… — Даллем не отличался словоохотливостью. — Уважаемая компания не пожалеет о сделанном выборе.

— От души на это надеюсь, — усмехнулся Пол. — Не хотелось бы, чтобы вышло так, что мы зря томились три года в ожидании обещанного великому господину достойного дара от нашей компании. По слухам, султан большой любитель всяческих заводных игрушек, часов и других механических устройств.

— Это так. — На лице Томаса неожиданно возникла довольная усмешка. — Он чуть не каждый день присылает ко мне своего человека узнать, скоро ли я все доделаю.

— И когда это будет?

— Всему свое время, секретарь Пиндар.

— Вы совершенно правы, Томас. Я не стану вас торопить.

Чрезвычайная вспыльчивость Даллема во всем, что касалось его ремесла, была широко известна. Он не терпел постороннего вмешательства ни в свою работу, ни в работу данных ему помощников, сопровождавших его на борту «Гектора», судна торговой компании, которое после долгого и трудного шестимесячного плавания доставило в Стамбул долгожданный подарок султану.

— Я слышал, что вы уже почти привели в порядок пострадавший во время перевозки инструмент, хотя сэр Генри сказал мне, что вам потребуется еще некоторое время для того, чтобы установить орган во дворце. Это задача не из легких, друг мой.

— Ну. — Даллем, до этого снявший шляпу, поскреб в голове и снова надел ее. — Если вам все равно, секретарь Пиндар, я бы лучше пошел. Каик уже ждет, а наши янычары не любят проволочек.

— Конечно, конечно. — Пол поднял руку, удерживая Даллема на месте. — Но у меня еще один вопрос.

— Слушаю.

— Керью рассказал мне, куда вы водили его вчера.