Гардемарины, вперед! - [36]
— Где он? Владеет ли он шпагой?
— А ты, вроде меня, дурак, — сумрачно усмехнулся князь. — Не могу казнить гадину, как того заслуживает. Шпаги на полке, в футляре.
Черкасский отворил дверь в стене.
— Ступай, — он указал в темноту. — Там лестница, дверь. Вот ключ. И помни, одну шпагу ты можешь оставить у входа…
Алеша вступил в темноту…
Ключ сразу попал в замочную скважину. Алеша распахнул дверь и зажмурился от яркого света. Подземелье светилось от множества лампад. На вбитых в стену крюках висели иконы, ни стола, ни лежанки.
В углу под иконой сидел лысый бородатый человек.
— Защищайся, мерзавец! — крикнул Алеша и бросил шпагу.
Человек повернул к Алеше лицо, это был Котов. По лицу штык-юнкера было видно, что он сразу узнал своего воспитанника и ничуть не удивился его появлению.
— Прости, нечистый попутал, — тягуче сказал он и пополз к Алеше.
В этом «прости» не было живого чувства, а только заученная покорность. Он дополз до Алеши и потянулся руками к юноше, припал губами к башмаку. Этого Алеша уже не мог перенести. Брезгливо вскрикнув, он бросился вон из подземелья.
— Ну что, дрались? — спросил князь, как только Алеша вернулся в кабинет.
Тот отрицательно мотнул головой.
— Шпага у него осталась?
Алеша кивнул.
— Хоть бы закололся он, что ли, — с тоской сказал князь, — или повесился. Ему уж веревку подбрасывали. Что с ним делать?
— Если бы он мог повторить путь Георгия Зотова, — сказал Алеша. — И чтоб был он молод, и любил жену и дочь…
— Вспомнил, где я тебя видел! — воскликнул князь. — Не убегай ты тогда в женском платье…
— Я курсант навигацкой школы, а девок в театре играл не по своей воле.
— Хочешь быть мичманом?
— О да, ваше сиятельство.
— А Софье напиши — пусть приезжает. Приходите ко мне оба. Имя Зотова будет вашим паролем. Я помогу вам…
Утром перед домом князя Черкасского грузили в дальнюю дорогу карету. Старый слуга хлопотал возле лошадей. Из дома вывели Котова со связанными руками.
Князь Черкасский вышел на порог. Слуга замер в почтительном поклоне.
— Ну, Петр, путь долгий. Жду тебя через год. Устрой своего подопечного в Козицкий монастырь: «Чтоб содержался там вечно и в монастырских трудах никуда не отлучно», — с особым выражением произнес князь, вспоминая слова десятилетней давности приговора. — Ну а если помрет в дороге, на то воля божья.
Котов бросил на князя последний взгляд, губы его что-то шептали.
Карета тронулась…
Лесток сидел за столом в своем кабинете и внимательно смотрел на стоящего перед ним Лядащева.
— Мальчишки подозрительны и упрямы, — сказал Лядащев жестко, — неизвестно, где они прячут бумаги. Мне так и не удалось войти к ним в доверие.
Лесток с сомнением посмотрел на Лядащева.
— Я ожидал от вас большей ловкости.
— Трудно иметь дело с молодостью. Их ходы нельзя предугадать. Они наивны и подозрительны, бескорыстны и тщеславны. Мой план прост. Надо заставить их взять бумаги из тайника. Мне удалось заманить их на маскарад.
— И?.. — Лесток внимательно посмотрел на Лядащева.
— Там они хотят передать бумаги Бестужеву.
— Вот как? У кого же из них бумаги?
— Не знаю. Думаю, что они их поделят. На маскараде я скажу вам, в каких они будут костюмах. Знаю, что один из них нарядится девицей… Ну тот, который играл в театре женские роли. С мушкой на щеке…
— В тайной канцелярии есть своя костюмерная?
— В тайной канцелярии есть все.
— Выходит, я в вас не ошибся?
— Благодарю вас, ваше сиятельство. Но прикажите снять наблюдение, а то они из дома носа не высунут…
Бестужев крупными шагами расхаживал по приемной императрицы. Именно здесь он понял, как смертельно устал. В многократно отраженных зеркалах он увидел старого, худого, если не сказать, тощего человека, черные глазницы расплылись в пол-лица.
Из спальни императрицы неслышно выскользнула статс-дама.
— Ее императорское величество просят подождать. Они изволили плохо спать ночь. Лихорадка, должно быть… — она вздохнула, — лейб медик Лесток делает горячие припарки.
— Печи да камины топить надо. Сквозняки кругом, и от Невы дует, — сказал, как сплюнул, Бестужев и зябко передернулся…
Лесток и государыня Елизавета, цветущая дородная тридцатипятилетняя женщина, неторопливо вели беседу. Лесток, склонившись над бархатной подушкой, растирал белую полную ногу императрицы.
В угловой печи трещали березовые поленья, подле грелись аккуратные деревенские валенки.
Елизавета следила за уверенными движениями лекаря, искоса поглядывая на свое отражение в зеркале.
— Спала плохо… сны какие-то… непонятные, — сказала она капризно.
— Я составлю вам порошки, ваше величество. Но позвольте вернуться к прежнему разговору… На Бестужева ни в чем нельзя положиться. Всем известна его дружба с бывшим австрийским послом Боттой, а ведь он был участником заговора. У меня нет сомнений, что Бестужев подкуплен австрийским двором.
— А у меня есть, — упрямо сказала Елизавета и тут же опять приняла томный вид. — Не надо больше про Ботту, про этот страшный заговор… Я устала, право, — она откинулась на подушки.
— Бестужев опасный человек. Сейчас, когда Анна Бестужева наказана, вице-канцлера надо сместить с должности и перевести куда-нибудь подальше, чтоб он не мог отомстить. А вместо осторожности и благоразумия вы доверили ему почту. Иностранные дипломаты очень недовольны, у них есть подозрение, что Бестужев прочитывает всю их переписку.
Молодая сельская учительница Анна Васильевна, возмущенная постоянными опозданиями ученика, решила поговорить с его родителями. Вместе с мальчиком она пошла самой короткой дорогой, через лес, да задержалась около зимнего дуба…Для среднего школьного возраста.
В сборник вошли последние произведения выдающегося русского писателя Юрия Нагибина: повести «Тьма в конце туннеля» и «Моя золотая теща», роман «Дафнис и Хлоя эпохи культа личности, волюнтаризма и застоя».Обе повести автор увидел изданными при жизни назадолго до внезапной кончины. Рукопись романа появилась в Независимом издательстве ПИК через несколько дней после того, как Нагибина не стало.*… «„Моя золотая тёща“ — пожалуй, лучшее из написанного Нагибиным». — А. Рекемчук.
В настоящее издание помимо основного Корпуса «Дневника» вошли воспоминания о Галиче и очерк о Мандельштаме, неразрывно связанные с «Дневником», а также дается указатель имен, помогающий яснее представить круг знакомств и интересов Нагибина.Чтобы увидеть дневник опубликованным при жизни, Юрий Маркович снабдил его авторским предисловием, объясняющим это смелое намерение. В данном издании помещено эссе Юрия Кувалдина «Нагибин», в котором также излагаются некоторые сведения о появлении «Дневника» на свет и о самом Ю.
Дошкольник Вася увидел в зоомагазине двух черепашек и захотел их получить. Мать отказалась держать в доме сразу трех черепах, и Вася решил сбыть с рук старую Машку, чтобы купить приглянувшихся…Для среднего школьного возраста.
Семья Скворцовых давно собиралась посетить Богояр — красивый неброскими северными пейзажами остров. Ни мужу, ни жене не думалось, что в мирной глуши Богояра их настигнет и оглушит эхо несбывшегося…
Морская академия, или попросту Навигацкая школа, готовит гардемаринов для русского флота. Воспитанники школы Алексей Корсак, Никита Оленев и Александр Белов оказываются в гуще событий, вызванных заговором против дочери Петра I императрицы Елизаветы.
Трое ученых из Венесуэльского географического общества затеяли спор. Яблоком раздора стала знаменитая южноамериканская река Ориноко. Где у нее исток, а где устье? Куда она движется? Ученые — люди пылкие, неудержимые. От слов быстро перешли к делу — решили проверить все сами. А ведь могло дойти и до поножовщины. Но в пути к ним примкнули люди посторонние, со своими целями и проблемами — и завертелось… Индейцы, каторжники, плотоядные рептилии и романтические страсти превратили географическую миссию в непредсказуемый авантюрный вояж.
В настоящей книге американский историк, славист и византист Фрэнсис Дворник анализирует события, происходившие в Центральной и Восточной Европе в X–XI вв., когда формировались национальные интересы живших на этих территориях славянских племен. Родившаяся в языческом Риме и с готовностью принятая Римом христианским идея создания в Центральной Европе сильного славянского государства, сравнимого с Германией, оказалась необычно живучей. Ее пытались воплотить Пясты, Пржемыслиды, Люксембурга, Анжуйцы, Ягеллоны и уже в XVII в.
Как же тяжело шестнадцатилетней девушке подчиняться строгим правилам закрытой монастырской школы! Особенно если в ней бурлит кровь отца — путешественника, капитана корабля. Особенно когда отец пропал без вести в африканской экспедиции. Коллективно сочиненный гипертекстовый дамский роман.
Мы едим по нескольку раз в день, мы изобретаем новые блюда и совершенствуем способы приготовления старых, мы изучаем кулинарное искусство и пробуем кухню других стран и континентов, но при этом даже не обращаем внимания на то, как тесно история еды связана с историей цивилизации. Кажется, что и нет никакой связи и у еды нет никакой истории. На самом деле история есть – и еще какая! Наша еда эволюционировала, то есть развивалась вместе с нами. Между куском мяса, случайно упавшим в костер в незапамятные времена и современным стриплойном существует огромная разница, и в то же время между ними сквозь века и тысячелетия прослеживается родственная связь.
Видный британский историк Эрнл Брэдфорд, специалист по Средиземноморью, живо и наглядно описал в своей книге историю рыцарей Суверенного военного ордена святого Иоанна Иерусалимского, Родосского и Мальтийского. Начав с основания ордена братом Жераром во время Крестовых походов, автор прослеживает его взлеты и поражения на протяжении многих веков существования, рассказывает, как орден скитался по миру после изгнания из Иерусалима, потом с Родоса и Мальты. Военная доблесть ордена достигла высшей точки, когда рыцари добились потрясающей победы над турками, оправдав свое название щита Европы.
Разбирая пыльные коробки в подвале антикварной лавки, Андре и Эллен натыкаются на старый и довольно ржавый шлем. Антиквар Архонт Дюваль припоминает, что его появление в лавке связано с русским князем Александром Невским. Так ли это, вы узнаете из этой истории. Также вы побываете на поле сражения одной из самых известных русских битв и поймете, откуда же у русского князя такое необычное имя. История о великом князе Александре Ярославиче Невском. Основано на исторических событиях и фактах.
Морская академия, или попросту Навигацкая школа, готовит гардемаринов для русского флота. Воспитанники школы Алексей Корсак, Никита Оленев и Александр Белов оказываются в гуще событий, вызванных заговором против дочери Петра I императрицы Елизаветы.
Морская академия, или попросту Навигацкая школа, готовит гардемаринов для русского флота. Воспитанники школы Алексей Корсак, Никита Оленев и Александр Белов оказываются в гуще событий, вызванных заговором против дочери Петра I императрицы Елизаветы.
Морская академия, или попросту Навигацкая школа, готовит гардемаринов для русского флота. Воспитанники школы Алексей Корсак, Никита Оленев и Александр Белов оказываются в гуще событий, вызванных заговором против дочери Петра I императрицы Елизаветы.
Герои книги, вышедшей из-под пера Нины Соротокиной, уроженки Тулы, сегодня многим знакомы по известному телесериалу. Но киносценарий всегда вторичен, если в его основу ложится роман. В этой книге читателя ждут захватывающие приключения трех друзей-гардемаринов в изначальной авторской версии. В данную версию входят первый и второй романы тетралогии.