Гарцующий предисполкома - [2]

Забравшись в автомобиль Сэма, они перевели дыхание.

— Кстати о детстве, — сказал старший брат, — В детстве я таких, как Вы расстреливал из рогатки.

— Почему? — радостно вопросил младший, непутевый сынок.

— Да потому что таковы суровые диалектические законы жизни. Ну зачем Вы назвались сыном Гендальфа, когда видели, сколько народа в зале? Ведь Вы чуть не попали головой в петлю! Или правильней будет сказать: пальцем в кольцо?

— Я думал…

— Думал? И как же зовут нашего мыслителя? Может он действительно сын Гендальфа? Или правнук Галадриэли? Или король Гондора? Так я могу ручаться, что нет!

— Меня зовут Фродо… Балаганинс.

— А я Остагорн, сын турецкого подданного. И позвольте поинтересоваться, не тот ли Фродо, который говорил своему спутнику «Теперь я не Торбинс, теперь я Балаганинс»?

— Если кого интересует — то меня зовут Сэм, — воспользовавшись смущенным молчанием рыжеволосого вклинился в разговор водитель.

— Смотрите, смотрите туда, — поспешил сменить тему разговора Фродо и махнул вперед куриной ножкой. Прячась в тени забора, ко входу в трактир ковыляла странная большеглазая личность, — Это тоже сын Гендальфа! Михаил Самуэлевич Горлум.

— Как, еще один? Это становится интересным. Было у волшебника три сына: два умных, а третий дурак. Его нужно предостречь.

— Не надо. Пусть знает, как моей семье вредить! — кровожадно возразил младший из молочных братьев, — Давайте лучше посмотрим.

Сдружившиеся дети Гендальфа выбрались из машины и подобрались к окну трактира. Они увидели, как Горлум остановился напротив стойки, скромно прижал руки к груди и начал говорить. Брови трактирщика удивленно поползли вверх, его красное лицо побагровело. Потом он подскочил и издал протяжный крик.

Со словами «все назад» Остагорн увлек Фродо за собой. Они спрятались за воротами.

— Снимите шляпы, обнажите головы, — произнес Остагорн, — сейчас состоится вынос тела.

Он не ошибся. Не успели еще стихнуть раскаты голоса Наркисса, как в дверях уже появились два дюжих молодца. Они несли Горлума. Один держал его за руки, а другой — за ноги.

— Прах покойного, — комментировал Остагрон, — был вынесен на руках родными и близкими…

Подмастерья начали неторопливо раскачивать тело глупого сына Гендальфа. Горлум безмятежно взирал на небо.

— После непродолжительной гражданской панихиды, — продолжал старший брат. И этот момент, придав телу достаточное ускорение, подручные Наркисса выбросили его на улицу, — тело было предано земле.

Горлум шлепнулся на землю, как жаба. Он быстро поднялся, отряхнулся и потрусил прочь с невероятной скоростью, еще сильнее припадая на бок. Фродо радостно рассмеялся.

— Фродо, я хотел спросить: что Вам надо для счастья? Ведь скоро ваши рыжие кудри примелькаются, и вас начнут бить.

— Меня устроит нора комнаток на сто, — быстро ответил Фродо.

— И все?

— Ну еще и огород гектара на два.

— Тогда мне с вами не по пути. Мне нужно королевство. И желательно целое.

— Может возьмете половину и принцессу в придачу? — спросил мстительный Торбинс.

— Я бы взял. Но мне нужно целое.

Фродо хотел пошутить и по поводу этой фразы, но, подняв глаза на Остагорна, сразу осекся. Перед ним сидел атлет с точным, словно выбитым на монете лицом. Смуглое горло перерезал хрупкий белый шрам. Глаза сверкали грозным весельем. Появилось непреодолимое желание вскочить и вытянуть руки по швам. Торбинс нервно сглотнул набежавшую слюну и спросил:

— Где же вы возьмете королевство?

— Да где угодно. Это не проблема. Надо лишь, чтоб сбылось древнее магическое пророчество. Как хорошо, — добавил он задумчиво, — работать за морем. Там известны адреса всех магов. Идешь к нему в особняк и уже в прихожей после первых приветствий намекаешь ему на ломанной квенье, что тебе нужно. И раз-два, он делает под тебя целый мир, где ты можешь быть кем угодно: хоть Императором, хоть телохранителем.

А у нас? В каком холодном мире мы живем. Все таятся, никто не скажет слово правды. Может маг сидит сейчас у Лавра и пьет лимонад. Вот что обидно!

— Да что вы, Остагорн! — воскликнул Торбинс, — Есть и в Средиземье очень сильные маги.

— А вы их знаете, — немедленно сказал Следопыт, — Можете ли вы назвать фамилию и точный адрес хоть одного?

— Я знаю одного…

С лица Остагорна мигом сошло все оживление. Лицо его сразу же затвердело и снова приобрело медальные очертания.

— Идите, идите. Я подаю по субботам. Нечего тут заливать.

— Честное слово. Он живет в Черномордорске.

— Ну, конечно, так и знал. Черномордорск! Там даже во Вторую эпоху называли магом того, кто мог совладать с десятком орков. А теперь… могу себе представить! Нет, это чепуха!

— Да нет же, дайте мне сказать! Это настоящий маг. Понимаете, сидел я недавно в шировском допре. И рядом со мной сидел сам Гендальф. Я ж только поэтому его сыном и назвался. Его обвиняли в предумышленном поджоге. А я попал за…

— Дайте угадать. За драку?

— Это был день рождения моего дяди!

— Ага. Не просто за драку, а за сопротивление представителям власти.

Фродо, на что вы тратите свои молодые годы?! Придется мне заняться вашим воспитанием…

— Так вот, Гендальф мне и рассказал, что в Черномордорске возродился старый могучий маг по имени Саурон. Если б вы только видели, как он убивался и плакал, когда говорил: «Фродо, зло поднимает голову».