Ганзейский союз - [39]

Гораздо более многочисленными, и часто постоянными, были официальные добровольные выходы из Ганзы. Одной из причин для таких выходов было давление со стороны местного правителя, стремившегося укрепить свою власть над городом. Так случилось с Нортхаймом в Саксонии в 1430, Берлином в 1452, Халле в 1479 г. Гораздо чаще города выходили из Ганзы потому, что не желали нести расходы, сопряженные с членством в союзе. Правда, в открытую об этом не говорилось. Так, Бреслау в 1474 г. объявил, что выходит из Ганзы из-за расхождений в торговых интересах.

Еще чаще встречались случаи фактического выхода из Ганзы, которые не декларировались официально. Все больше малых городов не могли нести финансовое бремя участия, особенно расходы по содержанию своих делегаций на соборах. Их купцы перестали регулярно посещать заграничные конторы и потому больше не нуждались в льготах и привилегиях. В таких обстоятельствах их участие в Ганзе лишалось смысла и становилось чисто теоретическим. После многочисленных колебаний Ганзейский собор 1514 г. решил рассмотреть все последствия таких случаев уклонения от участия, и примерно 30 городов исключили из сообщества. Однако некоторые из них позже подали заявки на повторное вступление, и их снова стали считать городами Ганзы.

Ввиду многочисленных неясностей было бы бессмысленно составлять списки городов-членов за различные периоды. Можно лишь сказать, что в целом в первую половину XV в. количество городов Ганзы значительно выросло. Особую благосклонность проявлял Кёльн, которому выгодно было вступление в Ганзу нескольких соседних с ним городов: таким образом Кёльн рассчитывал укрепить свое влияние на Ганзейский собор. В тот период исключения и фактический выход случались редко, хотя позже подобные случаи участились. Судя по всему, самой большой численностью Ганза могла похвастать незадолго до середины XV в. Тот период можно считать зенитом Ганзы как учреждения, через 50 лет после ее расцвета как экономической силы.

Хотя в основе своей Ганза была союзом городов, среди ее членов имелся один суверенный правитель – великий магистр Тевтонского ордена. Такая аномалия объясняется значительной ролью, которую играли тевтонские рыцари в колонизации и развитии немецких городов в Пруссии и Ливонии. Кроме того, этим объясняется авторитет великого магистра в прусских городах; он был выше, чем у любого другого территориального правителя. Можно было ожидать, что членство великого магистра в Ганзе приведет к тому, что все подвластные ему города будут считаться ганзейскими, но на самом деле полноправными членами Ганзы считались лишь граждане шести прусских городов, хотя купцы самого Тевтонского ордена пользовались ганзейскими привилегиями повсюду, кроме Новгорода. Их статус, однако, был довольно двусмысленным, что становится ясно из письма, отправленного великим магистром около 1390 г. в контору в Брюгге. Контора лишила права пользоваться ганзейскими привилегиями главу торгового департамента (Grosschaffer) Кёнигсберга и его агентов из-за какого-то вопиющего нарушения этих привилегий, великий магистр утверждал, что, поскольку Grosschaffer является членом Тевтонского ордена, он не может быть членом Ганзейского союза и потому его нельзя оттуда исключить; однако великий магистр признавал, что Grosschaffer, конечно, обязан был уважать ганзейские правила.

Не приходится сомневаться в том, что в глазах феодальной Европы Тевтонский орден, который славился историей обращения в христианство, орден, в котором немаловажную роль играли рыцари из отдаленных стран – например, маршал Бусико из Франции и граф Дерби, будущий Генрих IV, из Англии – добавлял Ганзе престижа, о котором купечество не могло и мечтать. В отдельных источниках великого магистра даже называли «главой Ганзы» (caput Hansae). Кроме того, очевидно, что для Ганзы не раз оказывалась весьма ценной военно-морская и сухопутная мощь Тевтонского ордена. Конечно, Тевтонский орден преследовал собственные цели; он часто вовлекал Ганзу в предприятия, которые вредили ее коммерческим интересам и втягивали ее в ссоры с иностранными державами. Хотя вначале Тевтонский орден вносил свой вклад в процветание Ганзы, позже он стал одной из предпосылок ее упадка.

Наконец, следует упомянуть один необычный случай, когда на позднем этапе существования Ганзы в нее, возможно, вступила крестьянская община – точнее, независимая крестьянская республика – Дитмаршен (на западном побережье Гольштейна). В 1468 г. крестьянская республика заключила союз с Любеком. Неоднократно продлеваемый, этот союз просуществовал до 1558 г. Союз укрепила знаменитая битва при Хеммингштедте (1500), в которой свободные крестьяне одержали победу над датчанами, и с тех пор делегаты от Дитмаршена регулярно присутствовали на Ганзейских соборах. Свободные крестьяне Дитмаршена с XV в. вели морскую торговлю, особенно с Ливонией, но ливонские города с подозрением относились к этим крестьянам-торговцам, которые, при поддержке Любека, претендовали на ганзейские привилегии. В 1554 г. Ганзейский собор решил, что обитатели Дитмаршена не являются членами Ганзы, однако к их участию в ганзейских привилегиях следует относиться терпимо. Такое решение отражает двусмысленность их статуса. Пять лет спустя Дитмаршен был побежден датчанами, и союз с Любеком прекратился. Однако членство в Ганзе Дитмаршена и Тевтонского ордена демонстрирует разнообразие и гибкость структуры Ганзы как организации.