Ганзейский союз - [32]

Мир с Данией заключили в Штральзунде 24 мая 1370 г. Ганза не требовала новых торговых привилегий, а удовольствовалась подтверждением прежних. Ее купцы получали полную свободу торговли. Кроме того, отменялись возросшие налоги, которыми облагали немецких купцов в Скании с 1361 г. Однако Ганза добилась ряда стратегических выгод. Кёльнская конфедерация получала во владение на 15 лет четыре крепости, охранявших пролив Зунд, – Хельсингборг, Мальмё, Сканёр и Фальстербу, – а также две трети доходов от зундских пошлин. Таким образом, Ганза много лет владычествовала в Зунде. Наконец, датский государственный совет обещал, что после смерти Вальдемара IV его преемника выберут лишь после совета с городами Конфедерации.

Таким образом, новая проба силы окончилась триумфом Ганзы; и на сей раз победы достигли не одними экономическими средствами. Более того, города доказали, что способны выставить действенные армии и флоты. Их поддерживали влиятельные правители, но города больше не были их вассалами, как 50 лет назад. Они сами управляли ходом важнейших операций. Кроме того, города сохраняли инициативу как во время войны, так и во время мира. В конце концов они бросили своих союзников и заключили сепаратный мир с врагом. Так же им пришлось поступить позже, в войне за датское престолонаследие. Штральзундский мир отмечает появление в Северной Европе новой силы, которая заменила былую власть Священной Римской империи. Новая сила не была суверенной державой, поскольку входившие в нее города с юридической точки зрения оставались подданными многочисленных территориальных правителей. Единственным ее основополагающим принципом являлось желание отстаивать свои коммерческие интересы, если понадобится, с оружием в руках. Столь необычное явление было уникальным для Европы того времени.

Через пять лет одно из условий Штральзундского мира пришлось пересмотреть. Оно касалось датского престолонаследия. Вальдемар IV умер в 1375 г., оставив только двух дочерей. Маргарет была замужем за Хоконом VI, королем Норвегии, а Ингеборг была женой Генриха Мекленбургского, брата короля Швеции. Ганза, которой пришлось выбирать между союзом либо с Данией и Норвегией, либо с Мекленбургом, Данией и Швецией, склонялась к первому варианту, в отличие от немецких правителей, которые благоволили последним. Датский государственный совет принял решение в пользу молодого Олафа (1376–1387) при регентстве его матери Маргариты. В знак признания Кёльнской конфедерации Норвегия также подписала мирный договор и подтвердила все привилегии ганзейцев.

Ганза явно выбрала меньшее из двух зол, потому что мощь Дании представляла не такую опасность, как амбиции немецких правителей. Тем не менее ганзейцы не ослабляли бдительности, и договор о существовании Кёльнской конфедерации несколько раз продлевался. Есть даже основания полагать, что конфедерация сделалась постоянной организацией, которая во многом отождествлялась с Ганзой. Однако единственной причиной ее существования оставалась угроза со стороны Дании. Как только установился мир, ее единственной функцией оставался контроль над датскими крепостями и частью доходов от зундских пошлин. В 1385 г., когда, в соответствии с условиями мирного договора, замки вернули Дании, возник вопрос, продлевать ли существование Кёльнской конфедерации или заменить ее союзом другого типа. Согласно общему мнению, отличному от мнения великого магистра Тевтонского ордена и прусских городов[10], ни в продлении, ни в замене не было смысла. Очевидно, городам не хотелось заключать слишком тесный союз, который слишком отчетливо подразумевал политическое и военное сотрудничество. Никому, за исключением крайних случаев, не хотелось идти на жертвы. Поэтому Кёльнская конфедерация не оказала продолжительного влияния на структуру Ганзы, хотя и помогла укрепить ее изнутри. Однако успех конфедерации запомнился; ее взяли за образец те города, которые в XV в., правда безуспешно, пытались создать более прочные союзы, известные под названием tohopesaten (буквально «стоящие вместе»).

Эмбарго 1388 г

Было бы ошибкой считать, что победа ганзейцев облегчила положение немецких купцов за границей. Наоборот, во многих странах ближе к концу XIV в. нарастало напряжение. Ганзейские купцы пытались закрепить успех, строго требуя соблюдения своих привилегий, а зарубежные города, которые испытывали давление со стороны собственных купцов, неохотно признавали привилегированное положение немцев, которое казалось им неоправданным. Даже местные правители, хотя и более благосклонные по отношению к ганзейцам, считали определенные юридические и финансовые льготы угрозой для своего суверенитета. Наконец, отношения не могли не отравлять постоянные требования возмещения ущерба. В результате часто возникали трудноразрешимые разногласия, особенно с Англией, Фландрией и Русью. Дела обострились в 1388 г., когда во всех трех местах одновременно действовало эмбарго. Тем не менее Ганзе удалось избежать открытых военных действий. Более того, руководители ганзейцев того периода, особенно Якоб Плесков из Любека и Вульф Вульфлам из Штральзунда, не позволяли себе почивать на лаврах, вспоминая о былых победах. Они решительно выступали против сторонников войны. Тем самым они в полной мере доказывали, что ганзейский здравый смысл, который состоял в сочетании твердости с глубинным желанием мира, на самом деле единственная политика, которая способна была обеспечить процветание сообщества.