Ганзейский союз - [26]

Рост операций, совершаемых в Англии ганзейцами в первой половине XIV в., среди прочего, свидетельствует о том, что все больше немцев переселялось в Англию на постоянное место жительства. Первые случаи приобретения английского гражданства, о чем имеются записи 1309 г., сначала принимали форму гражданства того или иного города. Так как подобный шаг сталкивался с практическими трудностями, начиная с 1324 г. королевская власть начала «натурализовать» иностранцев, предоставляя им равные права и экономические привилегии с английскими купцами на территории всей страны. В первую очередь такие услуги предоставлялись самым влиятельным из ганзейцев, кредиторам короля. Среди них были два выходца из видной Дортмундской семьи Зюдерман, а позже многие другие. В то время и позже, во второй половине XIV в., английское гражданство можно было сравнить с получением ганзейских привилегий, и такая форма натурализации, которая порождала более тесные отношения как с английскими купцами, так и с королевским двором, значительно расширяла влияние и сферу деятельности ганзейцев.

В то время ганзейцы в основном ввозили в Англию рейнское вино (на нем специализировались купцы из Кёльна), древесину и зерно из Пруссии, а также русские меха и воск. Следующий инцидент доказывает, насколько важным считали англичане импорт воска, монополией на который обладали немецкие купцы. В 1309 г. воска было мало, и цена на него выросла вдвое. Ганзейцев обвинили в заговоре против короля из-за того, что они якобы придерживают товар. Их подвергли допросу, и купцам лишь с большим трудом удалось доказать свою невиновность.

В то время английскими статьями экспорта были в первую очередь шерсть, а во вторую – металлы. Благодаря системе экспортных лицензий, установленной Генрихом III во время конфликта с Фландрией, а также таможенным сводкам, мы располагаем статистическими данными – первыми из доступных – о доле немцев в торговле шерстью. В 1273 г. из общего количества в 32 784 мешка шерсти, весивших примерно по 166 кг каждый, которые экспортировал 681 купец, 1440 экспортировали до 49 ганзейских купцов. Ганзейцы занимали в списке экспортеров только пятое место, значительно отставая от англичан (11 415), итальянцев (8000), французов вместе с фламандцами (7150) и купцов из Брабанта (3678). Их доля составляла 4,4 % от общей стоимости экспорта, или 6,7 %, если считать только иностранных купцов. Таким образом, их положение было довольно скромным; однако не следует забывать, что шерсть была для них лишь побочным промыслом. Через три года цифры оставались примерно такими же. В 1303 г. в Бостоне ганзейцы уплатили 33 % «новой пошлины» на экспорт шерсти, а в 1310–1311 гг. – 54 %. Максимум был достигнут в исключительные годы 1339–1342, когда ежегодный экспорт вырос до 3500 мешков.

С конца XIII в. некоторые ганзейцы, особенно вестфальские купцы из Дортмунда, по примеру итальянцев выступали также кредитными банкирами. Они давали взаймы небольшие суммы обычным лондонцам или значительные суммы – королям. Самый ранний известный пример относится к 1299 г., когда Эдуард I занял 500 марок стерлингов у группы ганзейцев, куда входил один уроженец Любека, один – Кёльна и один – Дортмунда. Сходным образом в 1317 г. Эдуард II несколько раз занимал разные суммы у различных членов семьи Ревеле из Дортмунда всего на 416 фунтов стерлингов.

Однако особую важность немецкие займы приобрели при Эдуарде III. Для того чтобы вести войну с Францией, королю требовались крупные суммы денег. Его главными кредиторами были англичане или итальянцы, но он обращался за финансовой помощью и к ганзейцам. В обмен он предоставил им экспортные лицензии на вывоз шерсти в мешках, урезал для них таможенные пошлины и передал им на откуп сбор пошлин у других. В 1338 г. он занял 1200 фунтов у четырех купцов из Дортмунда, двое из которых принадлежали к семье

Зюдерман, в обмен на что он предоставил им лицензию на экспорт 400 мешков шерсти. В том же году, во время триумфальной поездки вверх по Рейну, он занял 750 фунтов у четырех кёльнских купцов. Чуть позже он производил другие займы у купцов из Дортмунда – в одном случае речь шла о 5 тысячах фунтов. Суммы были сравнительно небольшими. Для сравнения можно вспомнить, что в 1339 г. он был должен 210 тысяч фунтов банкам Барди и Перуцци и 76 тысяч фунтов – англичанину Уильяму де ла Полу. В феврале он передал в залог большую корону архиепископу Трира за 50 тысяч гульденов, а позже – малую корону и корону королевы разным кёльнским финансистам почти за 10 тысяч гульденов (более 1500 фунтов).

Для того чтобы эффективнее отстаивать свои интересы, его немецкие кредиторы в 1339 г. образовали консорциум, куда входило не менее 13 участников. Большинство из них были крупными вестфальскими купцами. С ними был и новичок, Тидеман Лимберг, самый храбрый и активный из этих спекулянтов. В первый год консорциум дал королю в долг 18 с лишним тысяч фунтов, которые выплачивались по большей части в различных городах Нидерландов. В мае 1340 г. они предоставили королю новый заем в размере 8300 фунтов в обмен на экспортные лицензии на 3386 мешков шерсти и право взимать таможенные пошлины в 15 английских портах, пока долг не будет выплачен