Ганза. Книга 1 - [3]

Священная Римская империя германской нации, Любек. 8 июня, 1513 AD.

Люди шумели — устраивались поудобнее, переговаривались друг с другом, спорили или заключали договоры. Все лавки в зале были заняты, опоздавшим доставались места у стены. Начиналось заседание Совета Ганзы.

— Все прибыли? — зычный голос Генриха Гурцера, любекского главы.

— Все! — нестройно донеслось из доброй сотни глоток собравшихся в зале.

— Совет начат! — объявил Генрих Гурцер, ударив жезлом о стол, за котором сидел.

Двери, ведущие в залу, захлопнули. Снаружи их охранял десяток кнехтов, состоящих на службе у торгового союза.

Любекский глава по традиции возглавлял Совет, на который съезжались представители от всех городов, входящих в Ганзу — их было восемь десятков, не меньше — а также самые богатые из купцов этих городов. Они принимали решения о политике торгового союза, объявляли войну и заключали мир. Между ними не было единства, редкое собрание обходилось без раздоров и словесных перепалок различных партий, доходивших иногда до драки.

С самого момента своего возникновения Ганза была политической силой, равной многим государствам Европы, а подчас кое в чем и превосходившей их. Безраздельная власть в Балтийском и Северном морях, господство флота Союза на перекрестии торговых путей — вот ключи к могуществу Ганзы. Пушнина и зерно с востока, металлы из Дании и Швеции, ремесленные изделия из империи и Франции, все это проходило через ганзейские подворья, где каждый товар учитывался и отправлялся именно туда, где приносил бы наибольшую выгоду Союзу.

Двести лет власть Ганзы простиралась на всю торговлю в Северной Европе. Двести лет не иссякали ручьи золота и серебра, наполнявшие сундуки купцов Союза. Но времена, когда возможно было легко обогатиться в хаосе мелких государств, из которых складывался тогда весь христианский мир, закончились. Наступал новый век — окрепла королевская власть, объединив свои земли, а подчас и соседские; давно уже ушли в небытие прежние торговые и социальные отношения.

Испания и Священная Римская империя, Англия и Франция, Дания и Швеция — новые соперники в схватке за богатство, за торговлю, за море. Истощенная постоянной борьбой за выживание, теряющая города один за другим, Ганза угасала, как угасал и век, ее породивший.

— Сначала о договоре с императором! — прокричал кто-то из зала, кажется представитель от Ростока. Купеческий патрициат его города, которому тоже угрожала осада войсками Максимилиана I, был крайне заинтересован в установлении с воинственным монархом дружественных отношений.

— Нет! О торговле с Московией! — коверкая непривычные немецкие слова, возразил купец из Бергена. Намечалась очередная свара.

— О договоре с императором!

— О торговле с Московским царством!

Присутствующие в зале начали делится на две группы, готовясь к схватке с противниками. В ход могли пойти лавки, жезлы, посохи — все что угодно. Генрих Гурцер жестом подал знак семерым здоровякам-любекцам, дежурившим в зале специально для таких случаев.

— Первым будет обсуждаться вопрос о Московии, — заявил он после того, как в зале вновь восстановился порядок. Купцы из Бергена одобрительно зашумели.

— В конце прошлого года Московское царство заключило торговый договор с персидским шахом. Согласно ему, все товары из Персии должны будут идти напрямую через Московию, то есть в обход Оттоманской империи. Это соглашение ослабляет позиции средиземноморских торговых компании и дает нам возможность возродиться в прежнем блеске, ибо мы являемся единственными посредниками между Московским царством и всей прочей Европой. В конец апреля этого года был подписан договор с Василием III, государем Московии. По нему, никакие иные купцы, помимо ганзейских, не имеют права на покупку или продажу восточных товаров в Новгороде и Пскове.

— Благодаря такому дару, ниспосланному нам самим Господом, мы поспешили заключить мир с Максимилианом I, обязуясь помогать ему ныне и в будущем товарами и золотом. Именно за счет этого соглашения Ганза достигнет былого величия, и даже большего — опираясь на империю, на войско императора, на его близость с Римом.

Генрих Гурцер продолжал свою речь, рассказывая о готовящихся договорах с Английским, Французским, Испанским королевствами. Он уже знал, какой станет новая Ганза, кто и как будет ею управлять, и намеревался в самом ближайшем будущем приступить к осуществлению своих планов.

1624 год I

Птиц было множество, они тучей вились над лесом. Видно что-то вспугнуло их и заставило подняться в воздух, оставив гнезда. Отсюда не было слышно, но любой наблюдатель мог представить себе разноголосый испуганный птичий гвалт. Но ни в деревне, ни в полях не было ни одного внимательного наблюдателя. Не было даже ни одного человека, кто просто бы повернул голову в сторону леса. Лишь деревенский дурачок, который неизвестно зачем выбрался за взрослыми в поле — наверное, невмоготу стало терпеть насмешки и издевательства стоявших в деревне солдат — поглядел на стаи птиц и разразился писклявым смехом. Он хотел что-то сказать по этому поводу, но большой шмель, усевшийся на цветок клевера, отвлек его внимание, и недоумок напрочь забыл обо всем, что волновало его мгновение назад.