*
Когда его повели, он узнал ногами землю: его вели к порту. Худые босые ноги различали мелкий камень. Он вступил в тишину, особую тишину, без ветра, с мягким стоячим воздухом, который ложился на плечи, как тяжелые руки матери, - он знал, что это смоковница. Соловей громко заурчал, зарокотал над головой. Турок дернул его сзади за связанные руки, Прошли смоковницу.
Горячий песок - лодка. Его везли в Массову.
Сестра просыпается: особая тишина. Ей страшно. Бежит проверить хозяйство - мул храпит, все в порядке. Пустота её тревожит, она думает, что голодна, ест. Только тогда бежит к Аврааму. Его нет. И все кругом наполнилось ее голосом. Она кричала, как раненая. Потом, еще не сообразив, что делать, она поняла, что его украли турки, и пустилась бежать по дороге. Испуганные служанки - за нею. Одна отстала. Другая, старая, бежит. Стоянки турок как не бывало. Она бежит дальше. Потеряла штаны, бежит полуголая, груди мерно бьются. Соловей ее провожает. Она завидела впереди море, корабль. Духу не хватило - села без дыхания, отдыхает, рвет на себе волосы. Потом, когда добежала до моря, ей показалось, что она видит Авраама. И от бешенства она бросилась вплавь за кораблем. Не доплыла - потонула.
*
Турецкий корабль... Всех рабов держали в трюме. Наиболее ценных оказалось всего трое. Вместе с ним ехал абиссинский священник, которого продали прихожане: он был одинок и стар, более не годился на отправление службы богу Ияссу. Как-то попал он за долги в тюрьму, его продали за бесценок.
...Чтоб Авраам не кричал, кляп оставили во рту, веревки же ослабили. Он ехал между тюками... Он никогда еще не ездил морем - это была его первая поездка... "Во чреве кита, как Иона, - печально сказал священник. - Ты еще мал, ты можешь стать мусульманином, твоя жизнь впереди, а мне придется всю жизнь до самой смерти трудиться, как ослу. Если даже в самом деле бог Ияссу все может сделать без черного праотца Моисея, и отыщет меня, и водворит в сад, то все равно я буду мертвый. Какое мне дело до этого? Какое хорошее хидмо у меня осталось! Целый мешок ячменя стоит в углу, евангелие, две свечи - куда все это денется? Пропадет!" Он заплакал.
Авраам плакал и хрипел; пена била у него изо рта. "Плачь, сын мой, сказал священник, - будем плакать на языке своей страны, я все равно ничем не могу помочь тебе. Если я тебя развяжу, они меня побьют".
Когда они вышли, им показалось, что они уже умерли и попали в сад к Ияссу - была светлая ночь, небо было все зачеркнуто золотыми иглами минаретов, и кругом было столько огней, сколько на земле не бывает.
Круглое солнце показалось на краю, потом оно надувалось и лопалось становилось сразу жарко на весь день. Когда его привезли в этот город продавать, он был ценным товаром. Он сам не подозревал, сколько у него знаний и сколько он сейчас стоит.
