Ганнибал Великий - [8]

Федор быстро прикинул варианты.

— Скажи Карталону, что я приказываю ему посадить на эти лодки лучших бойцов, переправиться на другую сторону и атаковать мост с тыла. Пусть незаметно переправит туда перед атакой хотя бы половину спейры, а потом остальных. Время дорого. Возможно, там много римлян. Но он должен попытаться прорваться и поджечь там что-нибудь, чтобы мы знали, что у него получилось. Повтори!

Солдат повторил приказ и исчез в темноте. Не успел он уйти, как прискакал дозор нумидийцев. Через переводчика, ему сообщили, что разведчики, вернувшиеся только сейчас, обнаружили брод в пяти километрах ниже по течению.

— И что, — удивился Федор, — вы сможете его найти и преодолеть реку в полной темноте?

Нумидийцы, которых Федор едва различал во мраке по белым туникам, закивали головами.

— Тогда немедленно отправляйтесь. Пошлите туда сотню человек, пусть переберутся на другой берег, если смогут, и поддержат нашу атаку, которая скоро начнется. В общем, действуйте по обстановке.

Получив приказ, нумидийцы растворились в ночи. Федор проводил их изумленным взглядом. Уже который раз эти чернокожие всадники, не имевшие ни доспехов, ни удил, ни поводьев, а из оружия только щиты и дротики, удивляли его. Эти слившиеся со своими лошадьми «африканские индейцы», проделавшие путь с армией Ганнибала от самой Африки до глубинных римских земель, на всем пути продолжали исправно нести службу в легкой кавалерии, основной задачей которой были разведка и преследование побежденного противника. На роль ударной конницы они не годились, но в сложившейся ситуации Федор решил, что атака чернокожей конницы в тыл римлян поможет вызвать хотя бы переполох. А именно этого он и добивался.

— Усилить натиск! — приказал Федор, когда тот же посыльный появился снова и доложил, что Карталон начал переправлять первых бойцов в нескольких сотнях метров выше по течению, — огонь зажигательными стрелами!

Карфагеняне предприняли новый яростный штурм. Им даже удалось проникнуть за частокол, сбросив оттуда десяток римлян. Глядя со своей наблюдательной позиции, откуда он почти все различал в свете догоравших завалов, Федору казалось, что еще немного и очередной рубеж будет взят. Но тут, неожиданно, в середине частокола, открылись ворота, из которых посыпались римские легионеры. Предприняв контратаку, защитники моста быстро смешали порядки карфагенян и даже обратили их в бегство. В прорыв со стороны врага уже была брошена целая манипула, которая, построившись на ходу стала теснить солдат Федора с завоеванной с таким трудом территории. Вдобавок, через головы наступающих вновь заработали баллисты и стрелометы.

— Мать твою, — пробормотал Федор, сплюнув под ноги коню, и неожиданно для себя завернул замысловатую тираду. — Не ожидал встретить столь глубоко эшелонированную оборону.

И тут в голове у него что-то перещелкнуло. Резким движением выхватив фалькату из ножен и пустив коня вскачь, он заорал так, что его услышали даже отступающие солдаты Карфагена:

— За мной, лентяи! Не отступать! Только вперед!

Он бросился на мост. Над головой пронеслось несколько стрел, а просвистевшее следом ядро убило наповал сразу двух бежавших позади него солдат из девятой спейры. Одному почти оторвало голову, а другому тем же ядром смяло грудь, отбросив на пару метров назад. Федор увидел все это за мгновение, когда, пригнувшись к шее коня, уклонялся от стрел.

Прорвавшись на мост, Чайка перемахнул через заграждение из камней и первым врубился в римские наступающие шеренги. Несмотря на то, что до сих пор он привык биться пешим, все же на коне воевать оказалось удобнее, тем более с легионерами, у которых не имелось копий. Федор крутился на коне, и в одиночку крошил фалькатой шлемы и щиты легионеров, до тех пор, пока не ощутил за своей спиной шеренги карфагенян, которые, столкнувшись с римлянами, мгновенно отбросили их назад. Этот удар был преисполнен такой силы, что никто из римлян не смог убежать и спрятаться за частоколом, все полегли здесь же, усеяв своими трупами середину моста.

Спрыгнув с коня, Федор взобрался на частокол и, воткнув меч подбежавшему легионеру в бок, вдруг увидел, что совсем близко заполыхало новое зарево, разгоняя мрак у противоположного берега. Оказалось, что до него уже рукой подать. Еще каких-то сто пятьдесят метров. Но эти оставшиеся метры занимала сплошная стена из красных щитов, перед которой стояли замолчавшие баллисты и «Скорпионы». А там где разгорался огонь, были видны многочисленные повозки, что закрывали римлянам путь к отступлению. Они горели, подожженные солдатами Карталона.

— Ну, теперь пойдет дело, — устало ухмыльнулся Чайка.

Выполнив его приказ, три десятка отважных солдат из шестой хилиархии отступали вдоль берега под натиском превосходящих сил противника, но вдруг из мрака показались всадники в белых туниках и в римлян полетели дротики, разя насмерть. Положение мгновенно изменилось.

— Вперед солдаты! — захрипел Федор, увидев атаку нумидийцев, — за мной!

И прыгнул сверху на красные щиты легионеров, вонзая свой клинок в чье-то тело. Его крик, подхваченный десятками глоток, перекрыл все звуки вокруг. Карфагеняне посыпались на окруженных римлян, отчаянно пытавшихся держать строй, но было поздно. Не прошло и часа, как остатки римлян были выдавлены с моста, а затем изрублены в куски превосходящими силами авангарда армии Карфагена. А когда солнце вновь показалось над долиной Вультурна, единственной во всей округе мост у городка Казилин была полностью в руках армии Ганнибала.