Ган а-Надив (Сад Щедрого) - [15]

Анализ текста письма проделали ученые — арабисты и лингвисты из Университета Орсэ[95]. Они обнаружили, что, хотя письмо и составлено на хорошем арабском языке, построение некоторых фраз и оборотов однозначно свидетельствуют в пользу того, что арабский не является родным языком составителя письма! Определено также, что родной язык автора письма близок к языкам восточнославянской группы. Делая поправку на специфические условия сегодняшнего Израиля, скорее всего это — русский! Более того, лингвисты и психологи утверждают, что письмо составила молодая женщина.

— Женщина?!

— Да, госпожа баронесса. Сожалею, но в этом нет ничего удивительного. В наше время ни одно более-менее серьезное преступление не совершается без активного участия женщин. Либо в качестве исполнительниц, либо — основного мотива.

— Вы женоненавистник, Карл?

— Вовсе нет. Такова полицейская статистика. С Вашего позволения, я продолжу. Итак, на основании имеющихся данных Отдел анализа выдал заключение: разыскивается молодая репатриантка из России, имеющая постоянный или временный доступ к определенному принтеру. А также — ее друзья. Вероятная фотография одного из них получена после соответствующей обработки видеозаписи.

— Ваши аналитики полностью исключают возможность привлечения палестинцами русской для написания письма?

— Такой "симбиоз" в израильском преступном мире еще не наблюдался. К тому же, социопсихологи оценивают положение большинства репатриантов из стран бывшего СССР в Израиле как крайне тяжелое. Просчеты в политике репатриации, совершенные правительством Израиля в последние годы, поставили многих вполне благополучных на прежней Родине людей в унизительные условия полунищенского существования. К материальным трудностям добавляются психологические: языковый барьер, замкнутость, потеря или существенное понижение социального статуса. Это приводит к росту психологической напряженности и повышению "индекса криминогенности" этой социальной группы. Особенно велик, по оценкам криминологов, этот рост в тех слоях, которые ранее никогда не были связаны с преступным миром.

— Так это не знаменитая "русская мафия"[96]?

— Технический уровень взрывного устройства и проработанность большого числа мелких деталей указывают на то, что мы столкнулись с людьми из круга научно-технической интеллигенции, а не профессиональными мафиози. Желание получить столь крупную сумму денег достаточно наивно. Скорее всего, это преступление для них — первое. И — последнее!

— Я бы хотела больше узнать об этих людях. Наша семья выделяет Израилю немалые суммы для приема репатриантов из России. Тем не менее преступность растет. Куда же уходят деньги? Может быть стоит помогать не правительству, а непосредственно репатриантам?

— Шантажистам?

— Уверена, все не так однозначно…

Израиль, Иерусалим, рехов [97] Яффо, оффис рекламного агентства "Давар", август 199* года, йом шени [98] , полдень

— Скажите, Ави, у вас действительно никогда не работали новые репатрианты из России? Может быть временно, без оформления? Не стесняйтесь, я же не налоговый инспектор!

— Уверяю вас, господин Левинштейн…

— Интересующий нас текст отпечатан на вашем принтере, нет сомнений. Думайте, Ави, вспоминайте! Мы возместим вам все потери вашего драгоценного времени. Помогайте нам! Ну?!

— В общем, компьютером пользуются только наши сотрудники. Впрочем… Вспомнил! Не так давно к нам заходила одна девочка… Из рекламного агентства "Кешет"[99]. Это тут рядом, на Агрипас[100]. Она у них новенькая. Красотка!

— Ну, Ави, ну!

— Кажется, у них делали ремонт, отключили электричество, а ей срочно нужно было отпечатать какое-то письмо…

— Не знаю. Ашкеназийка[101], блондинка, на иврите говорит без проблем…

— Блондинка? Интересно… Впрочем, это неважно! Коль а-кавод[102], Ави! Так ты говоришь — "Кешет"?

Глава 6

Израиль, Тель-Авив, представительство Треста де Ротшильд, август 199* года, йом шени, после полудня

— Халло, это мы… — голос в телефонной трубке принадлежал женщине, старательно коверкавшей английские слова.

— Кто — мы?

— Сами знаете. Не тяните время. Немедленно перезвоните по номеру 03-570-01-72. Ничего не говорить! Только слушать. У вас — минута. Все…

— Неплохо продумано! Звонили наверняка из телефона-автомата — не стоит даже устанавливать с какого. И сейчас мы наверняка звоним тоже в телефон-автомат! Разве за минуту-полторы успеешь выслать людей к произвольному телефону? — поделился мнением со своим сменщиком оперативный дежурный Отдела безопасности, одновременно набирая названный номер.

— Это уже не актуально, — отозвался коллега, — из Иерусалима звонил Левинштейн. Его группа установила одну из участниц группы. Так что вся их маскировка теперь бесполезна!

— Но мы продолжаем игру?

— Приказано продолжать…

— Это 570 — …

— Да! Наши условия: полтора миллиона западногерманских марок в купюрах по 50 и 100 марок. Деньги должны быть выпуска после 1991 года, но не самые новые. Купюры не должны быть подобраны по номерам. Не пытайтесь метить деньги — мы сумеем проверить! Также мы требуем нотариально заверенную в Израиле расписку на предъявителя: о добровольной передаче Трестом указанной выше суммы подателям расписки. Скажем — на благотворительные цели. Подписи — руководителей Треста. Об остальном — позже. Ждите звонка.