Гамлет, или Долгая ночь подходит к концу - [113]

Чего только не делала Деметра, пытаясь разгадать эту ужасную загадку! Выспрашивала бога Солнца, который освещал землю и должен был все знать, заклинала его открыть тайну, сказать, кто схватил ее дочь, куда умчал, где скрылась колесница. Бог Солнца не сумел ответить на вопросы Деметры, он только на секунду различил колесницу, а потом она исчезла.

«Исчезла, — в отчаянье усмехнулась богиня. — Исчезла с лица земли. Да разве это мыслимо?»

Бог Солнца ответил:

«Спроси у Луны, спроси у звезд».

Деметра стала расспрашивать Луну, расспрашивать звезды. Луна и звезды загорелись ярче, когда великая богиня — мать всего сущего — обратилась к ним. Уже то, что она заговорила с ними, было для Луны и звезд большой честью. Но они не могли ничего ответить. Все ограничилось любезностями и комплиментами.

Деметра заломила руки:

«Никто ничего не видел! Все вдруг ослепли, все ослепли! О, какие дурные!»

Несомненно, она оказалась жертвой заговора. Но почему? Что случилось?

Богиня бросилась на землю в оливковой роще, она рыдала, рыдала. А вблизи журчал ручеек. Деметра день и ночь оплакивала Прозерпину, но вот внезапно из воды вышла Аретуса, нимфа источников, и увидела, что совсем рядом с ручьем лежит прекрасная мать всей природы. Да, Деметра лежала на земле, плакала и сокрушалась. Трава в этом месте подросла, чтобы сделать ложе для богини помягче, яркие цветы расцвели и птицы щебетали и свистели во всю мочь — из-за этого часто не слышно было жалоб Деметры, — птицы громко пели и ликовали, они радовались присутствию великой прекрасной богини.

Пораженная Аретуса приблизилась к распростертой Деметре. Она наклонилась над ней, ибо птицы чересчур громко распевали, а нимфа хотела спросить, почему богиня плачет.

Деметра ответила: плачет, потому что пропала ее дочь. И она, богиня, ищет ее, ищет много дней, но тщетно, тщетно. Солнце не видело ее дочери. Луна не видела, звезды не видели, ни одно живое существо не видело: ни птица, ни летучая мышь. И еще она спрашивала огонь и черные тени в пропастях. Однако и они, верно, заключили союз против нее. Неужели она, Деметра, заслужила такое, ведь именно она помогает расти и цвести, ведь именно она дарует детей всему живому. За что же у нее отобрали дочь, ее единственное любимое дитя?

«Как зовут твое дитя, великая мать?» — спросила Аретуса.

«Прозерпина».

И тут нимфа подняла покрывало и закрыла лицо.

Деметра поняла: нимфа что-то знает. Она встала с земли и откинула покрывало Аретусы. Аретусе пришлось заговорить, она все рассказала:

«Мой источник вытекает из самой глуби земли, и там внизу воды часто шепчутся, один ключ сообщает новости другому».

«Что же они сообщили? — наседала Деметра. — Что они сказали? Что?»

«Они сказали: Плутон, бог подземного царства, заполучил себе подругу. Она восседает рядом с ним на троне. Он похитил ее на земле».

«А как ее имя, как ее имя?» — закричала Деметра.

«Прозерпина», — ответила Аретуса.

И тогда Деметра опять упала как подкошенная, потеряв сознание. Птицы решили, что Аретуса убила богиню, и напали на нимфу огромной стаей. Они начали клевать ее. Аретусе пришлось нырнуть в ручей, чтобы спастись от птиц.

А когда Деметра очнулась и все осознала, у нее буквально зашлось сердце, она опять упала ничком на землю и стала молить травы, цветы и деревья — стала упрашивать их расти побыстрее, — пусть она окажется как бы в могиле, чтобы не видеть ясного дня. Раз ее дочери Прозерпине суждено погибнуть во тьме, то и она хочет кончить свои дни во мраке.

Однако каждое решение богов, их поступки и страдания влияют на ход мировых событий. Деметра занимала чрезвычайно высокое положение, она следила за развитием в природе. И пока богиня, жертва тоски, лежала в полузабытьи, в природе начались беспорядки. Времена года изменили свое течение. Весна, не зная, когда ей наступить, пробудилась глубокой зимой. Сбитое с толку лето кинулось следом и сожгло растения, которые только-только пустили побеги; поэтому осень — пора созревания — осталась ни с чем. Плоды и злаки выросли тощие, никудышные.

Тучи также попали впросак: и они не ведали, что им делать, когда пролиться дождем, когда напустить на землю град, когда снег, а когда просто плыть, заволакивая небо. И вот, шебуршась под ногами у богов, тучи стали взывать к Зевсу, жаловаться на беспорядки, сообщать о случившемся и просить вмешательства.

Зевс был по положению выше всех остальных богов. В ту пору он где-то пировал вместе с юношей Ганимедом, своим любимцем, и потому ни о чем не подозревал. Теперь тучи выложили Зевсу все, что случилось, а птицы были в курсе разговора, происшедшего между Деметрой и нимфой источников. Зевс немедленно вызвал нимфу Аретусу к себе, узнал от нее то, чего еще не знал, и сразу понял, чьих это рук дело.

Помедлив немного, он принял меры. Конечно, он мог издать приказ и тем самым все уладить. Но не сделал этого, так как стыдился своего неведения: вместо того чтобы следить за порядком в мире, он пьянствовал с милым мальчиком Ганимедом. Эдак, пожалуй, он мог проглядеть и худшие события. Не исключено, что опять зашевелились титаны. Кроме того, в афере с Прозерпиной был замешан его брат Плутон, царь преисподней, стало быть, он похитил девушку и завел себе возлюбленную — трудная ситуация для Зевса, негоже ему метать громы и молнии, если весь свет, в том числе и его супруга Гера, знают, что он сам далеко не безгрешен.