Гамбит Айвенго - [16]

Приближалась его очередь. Лукас решил максимально выждать и понаблюдать за складывающейся ситуацией. В доспехе из найстила он будет в относительной безопасности, но его все еще могли вышибить из седла, и все его мысли были сосредоточены на том, чтобы этого не допустить. У него не было ни малейшего намерения сломать себе шею.

После того, как герольды объявили правила состязания, он внимательно рассмотрел других рыцарей, наблюдая, как они садятся на своих лошадей. Правила были достаточно простыми. Вызывающий на бой рыцарь должен пересечь арену и коснуться копьем щита того, с кем он хочет сразиться. Если касание сделано тупым концом копья, то состоится галантная схватка, и острия копий будут закрыты деревянными наконечниками. Это не исключало нанесения повреждений, но шанс проникающего ранения практически исключался. Зато, если кто-нибудь делал вызов, прикоснувшись к щиту острием копья, все сразу становилось серьезным. Это либо означало, что он был кровожадным, либо что у него были какие-то личные претензии к вызываемому рыцарю, ведь после этого поединок будет проводиться с копьями без заглушек. По очевидным причинам большинство рыцарей на турнирах предпочитали галантный вариант. И по не менее очевидным причинам, толпа обожала, когда щитов касались наконечники копий.

Первый рыцарь выехал вперед и направился к норманнской стороне. Мальчик назвал его Лукасу, сосредоточенно и вдохновенно отыгрывая свою роль спортивного репортера. Лукас не уделял происходящему столь пристального внимания. Его не интересовали эти рыцари. Ему предстояло состязаться не с ними. Он не отводил глаз от домашней команды.

Рыцарь подъехал к норманнской стороне и пустил лошадь медленным шагом вдоль палаток, рядом с которыми стояли столбы с висящими на них щитами. Он немного притормозил у столба, на котором находился щит Фронт-де-Бефа, а затем ударил его тупым концом копья. После чего возвратился на свою сторону и ждал, пока Фронт-де-Беф займет позицию. Прозвучали фанфары, и оба рыцаря пришпорили коней и с грохотом понеслись навстречу друг другу с противоположных концов поля. Они въехали на арену и опустили копья в позицию для нанесения удара.

Лукас заметил, что Фронт-де-Беф опустил копье несколько рано, показав куда именно он хочет нанести удар. Они сшиблись с дребезгом и треском, и Фронт-де-Беф вломил по щиту соперника с такой силой и прямо по центру, что того просто снесло с лошади. Фронт-де-Беф и сам получил удар, но он был сложен под стать фигуре на его щите и, слегка качнувшись, удержался в седле. Домашняя команда – 1, гости – 0.

Подбежало два оруженосца с деревянными носилками, но рыцарь на земле махнул рукой, отсылая их прочь. Он попытался встать самостоятельно, не смог совладать с весом доспехов, и оруженосцам пришлось помочь ему подняться на ноги. Пару секунд его шатало, как пьяного, потом он позволил парням поддержать себя и увести с поля. Его проводили негромкими признательными аплодисментами.

Следующий претендент коснулся щита, принадлежавшего Де Брейси. Лукас решил, что этот достоен более пристального внимания. Люди не идут в наемники, если только они не знают чертовски хорошо, что делают. Де Брейси живо выехал навстречу своему оппоненту. В его осанке угадывалась напряженность, только не нервная, это была напряженность предвкушения. Человека, который получал от драки удовольствие.

Он посмотрел через поле на своего соперника, кивнул ему, тот вернул приветствие, а затем они оба опустили забрала и рванули с места. Лукас увидел, что Де Брейси выждал до последнего момента, чтобы правильно расположить свое копье, при этом подняв щит чуть выше принятого, и вскоре он понял почему. Когда рыцари сошлись, Де Брейси слегка сместил корпус в сторону противника, используя щит, чтобы замаскировать движение. На самом деле, он мог бы не беспокоиться о тонкой уловке. Его соперник решил нанести удар в голову, самой трудной цели. Он промахнулся вчистую, и Де Брейси легко свалил его на землю. Толпа криками и хлопками подбодрила его, и Лукас заметил, что секция Седрика снова воздержалась от аплодисментов.

Следующим был тамплиер, Буа-Гильберт. Священник-воин. Лукаса всегда поражало то, сколько представителей церкви сначала проповедовали учение Христа, а потом отправлялись в мир умываться кровью в его славу, как тот же папа-воин Юлий II. «Уверуй в мир и любовь, иначе я убью тебя», – подумал Лукас. Старая песня. Чтобы получше рассмотреть Буа-Гильберта, Лукас сделал вид, что примеряет свой шлем и хочет проверить соединения. Он опустил забрало и подкрутил увеличение изображения.

Тамплиер хорошо выглядел, казался загорелым и смуглым, и у него были самые злые глаза, которые когда-либо видел Лукас. Он мог бы дать фору Аттиле в категории «Если бы взгляд мог убивать». И тут он заметил забавную особенность его копья.

В деревяшке, прикрывавшей наконечник копья, была еле заметная, толщиной в волос, трещина. Из которой высовывался самый кончик оружия. В момент контакта дерево расколется, и острие копья нанесет удар. Все будет выглядеть, как случайность.

Раздались фанфары, оба рыцаря пришпорили лошадей и перешли в галоп. Скакун Буа-Гильберта был тяжелой, мускулистой строевой лошадью, которая определенно превосходила ростом большинство остальных лошадей. Его соперникам поневоле приходилось наносить удар снизу вверх, что сразу ставило их в невыгодное положение. Кроме того, его щит с вороном, несущим в когтях череп, был увеличенного размера и тяжелым. В этом не было ничего плохого, но это демонстрировало, что их владелец позаботился о получении всех возможных преимуществ. Нельзя сказать, что Лукас его осуждал, учитывая хитрые стрелы Бобби и его собственный доспех из найстила.