Галопом по мирам - [20]

— Значит, любишь кровь? — прошипел он. — Отлично, у нас совпадают вкусы!

И ударил со всего размаху по лицу. Голова Дайны мотнулась в сторону. Но полукровка из последних сил попыталась дотянуться и ударить ногой Седрика.

— Ничего, — "утешил" он ее в ответ. — Скоро сама будешь умолять меня тобой заняться.

Дайна тихо зарычала, показывая окровавленные клыки. Но вызвала лишь очередную ухмылку. Теперь глаза ученого просто полыхали безумием в предвкушении забавы.

Мужчина снял с пояса нечто, напоминавшее свернувшуюся змею. Развернул зеленоватые кольца и поднес один из концов близко к глазам девушке. На нее смотрела маленькая безглазая головка с пастью, ощетинившеюся десятками мелких иголок.

— Смотри, эта штука поможет тебе расслабиться. — Он обернул зеленое создание вокруг шеи полукровки и приложил мерзкую головку за ухо. Дайна почувствовала как ухо полыхнуло вспышкой огня, которая угасла так же быстро, как и возникла. Седрик взял в руки второй конец змейки, заканчивающийся тонким белесым стержнем, и хлестнул им девушку. Довольно слабый удар заставил изогнуться от боли все тело полукровки.

— Эта штука называется тросх — усилитель страданий. Он питается твоей болью, усиливает ее и передает обратно тебе. А чтобы объект пыток не умер от шока раньше времени, тросх впрыскивает в кровоток сложный набор ферментов с наркотическим действием. И жертву можно пытать практически бесконечно.

Безумный ученый начал непрерывно хлестать Дайну, и с каждым ударом она находила все новые оттенки в симфонии невероятной боли. Агония захлестнула ее сознание и погасила его, в то время как тело еще продолжало извиваться в путах. Через некоторое время она поняла, что поток страданий прекратился. Девушка осторожно скосила глаза и оглядела свое бесчувственное тело. Которое оказалось обнаженным и почти полностью покрытым кровоподтеками. И в этой момент она почувствовала, что начал проявляться побочный эффект сыворотки, о котором с таким удовольствием рассказывал Седрик.

Первые мгновения она старалась сопротивляться все усиливающемуся сексуальному возбуждению. Но томление, рождающееся внизу живота и растекающееся по всему телу, легко смывало все барьеры, которые женщина пыталась выстроить в своем сознании. Им на смену приходили совсем другие мысли и образы: яркие, страстные, с пикантными и захватывающими подробностями. Дайна стиснула кулаки, до крови впиваясь ногтями в ладони, и прикрыла глаза, стараясь избавиться от наваждения. Но перед глазами уже проносились новые картинки, с нею и Седриком в виде главных действующих лиц. Причем то, что вытворял с ней ученый, тяжело было назвать красивым или романтическим зрелищем. Скорее, это было очень больно и даже опасно. Но Дайну вдруг затрясло от дикого желания претворить эти образы в жизнь. Боль и чувство унижения от побоев и кандалы вдруг стали казаться приятными пикантными приправами.

— Ну что, тебе нравится? — голос ученого словно сгустился, лаская кожу, которая вдруг стала необычайно чувствительной. — Говорил же, что очень забавный побочный эффект!

— Пошел ты… — умудрилась выдавить Дайна, стараясь начать думать связно. Седрик, усмехаясь, свернул тросх и прицепил к поясу.

— Он пока не понадобиться. Но потом…если ты попросишь…а ты будешь просить…то я с удовольствием!

Дайна отчаянно пыталась перебороть себя, но тело жило словно своей жизнью, всеми движениями показывая как ему хочется ласки. Ученый наклонился, с ухмылкой разглядывая ее. Полукровка рванулась навстречу так, что едва не вывернула себе скованные руки. Ей хотелось прижаться к нему и оттолкнуть, умолять о ласках и убить. От такой мешанины чувств из горла сами собой вырывались стоны. Но все же, когда Седрик ударом колена раздвинул ей ноги, попыталась сопротивляться.

— Ну ты и упрямая! — ученый с размаху ударил девушку по лицу. Сильно, но так, чтобы она не потеряла сознание. Дайна всхлипнула, понимая, что не может сопротивляться. Да и не хочет…

И не сразу поняла, почему тяжесть, прижимавшая ее к полу, вдруг исчезла. Что-то темное налетело ураганом и просто снесло Седрика. Ученый отлетел в сторону, ударился о стену, но тут же вскочил, разгневанно вскрикнув. Вертикальные зрачки превратились в ниточки, а вся ярко-желтая радужка вдруг засветилась.

— Дамиан! — всхлипнула Дайна. — Милый, любимый, красивый, — ее понесло. — Я вся твоя!

Капитан, появившийся как нельзя кстати, бросил на нее короткий взгляд. И без того темные глаза, стали почти черными. Но больше Дамиан ничем не выдал свою ярость.

— Она пыталась сбежать! — меньше всего Седрик сейчас походил на человека.

— Я приказывал не трогать ее, — холодно произнес Дамиан.

— Ма-а-а-альчики, — простонала Дайна. — Ну хоть кто-нибудь!

— Она сама!

— Корабль не даст соврать, — парировал Дамиан. — Он позвал меня, когда заметил, что тут творится. Очень жаль, что в свое время я взял с него клятву не причинять вреда членам экипажа. Немедленно иди в свою каюту, ты будешь находиться под арестом до того, как я приму решение относительно твоего будущего.

В этот момент, сочетание не совсем здоровой психики Седрика, эффект от принятых наркотических препаратов, и истерика от осознания того, что долгожданный и уже почти свершившийся секс с полукровкой, скорее всего так и не получится, вылилось в неожиданное для капитана корабля решение. Дамиан за долгие годы привык к беспрекословному подчинению экипажа, поэтому, когда ученый бросился на него со скальпелем, он успел только закрыть незащищенное горло рукой. Лезвие распороло руку до кости, но к счастью, не повредив ни одного крупного сосуда. Дальнейшее произошло быстро. Дамиан не хотел убивать, он бросился вперед, стараясь обездвижить ученого. Бросок, скальпель отлетел в сторону, Седрик оказался в захвате и отчаянно дернулся, одновременно задевая рану капитана. Оба не удержались. Ученый ударился головой об угол стола, возле которого извивалась Дайна. Сам капитан упал на него сверху и понял, что все — конец. Его лучший ученый погиб, раскроив голову об угол стола.