Галлюцинации, или быль о необыкновенных приключениях автора в дьявольском раю - [22]

Короче говоря, Дейв с Ванессой отдалились от нас, устранились от возбужденных теоретических дискуссий на тему, существует ли возможность пасть жертвой невидимого. Не было ни споров, ни сцен, просто после той ночи возникло общее молчаливое понимание: мы дошли до места, где наши пути расходятся. Одни из нас были решительно настроены углубиться в систему идей грибного транса, других же пугала внезапно разверзшаяся бездна, и они предпочли оставаться только свидетелями происходящего. Теснота "дома на пригорке" и поляризация двух подходов — все это, вместе взятое, вдохновило Ванессу на более активные контакты (под предлогом игры в шашки) с местным полицейским гарнизоном, который состоял из трех молодых колумбийцев, изнывающих от тоски по родным Андам. После нескольких азартных партий она получила вполне серьезное предложение улучшить наши стесненные жилищные условия, перебравшись вместе с Дейвом в пустующий дом на берегу реки, который официально числился за полицией. Именно этому дому, стоявшему у пристани Ла Чорреры, позже суждено было стать местом моего соприкосновения с Иным. Ванесса и Дейв сняли свои гамаки и спокойно перебрались к подножию холма в новый "речной дом". Расставание было дружеским. "Теперь мы будем больше времени проводить в воде", — смеялась Ванесса.

Шел шестой день нашего пребывания в Ла Чоррере. Мы принимали грибы три раза. Все были здоровы, спокойны и довольны тем, что нам удалось сохранить такую хорошую форму. Вокруг было полно насекомых и растений, которых мы могли собирать, пониже чорро лежало озеро, где можно было поплавать. Мои новые отношения с Ив казались многообещающими и к тому времени уже достаточно продвинулись. Нас баюкало жаркое тропическое солнце, глядящее с бездонного синего неба. Такое безмятежное состояние почти всегда кажется предвестником скорых перемен. Где-то глубоко и незримо назревали грядущие события.

В то утро после ухода двух наших друзей Деннис, Ив и я, погруженные в свои мысли, лежали в гамаках, а тем временем зной и стрекотанье насекомых говорили, что день близится к полудню. Я совсем забросил дневник, и аккуратные записи уступили место долгим полетам фантазии, головокружительным и прекрасным: то были слабые отзвуки углубляющегося контакта с Иным, хотя тогда я этого еще не понимал. На нас спустилась очередная теплая ночь, и мы спали долго и безмятежно. Когда утренние туманы, окутавшие землю, растаяли, наступивший день оказался столь же ясным и безоблачным, как, очевидно, и все дни в этом сказочно красивом селении, расположенном в гуще джунглей. Каждый день казался жемчужиной, сотворенной алхимиком из прошлой ночи, теплой и звездной.

На следующий день мы занялись исследованием необычного места на берегу озера, по направлению к чорро. Сам чорро производил незабываемое впечатление: Игара-Парана резко сужается, мощь и скорость потока внезапно и устрашающе возрастают. Озеро, куда река сбрасывает воду, — это не просто вместилище для стремительного потока, а место древней геологической катастрофы, которая разрушила слой базальта глубоко под земной поверхностью, образовав огромный провал и усеяв северный берег близ утеса тысячами обломков величиною с дом. Миссия прилепилась на вершине этого базальтового холма и является самой высокой точкой ближайших окрестностей.

Мы идем по берегу реки, потом пробираемся вдоль спускающегося к чорро обрыва, пока на расстоянии ста футов до чорро он не становится таким крутым, что дальше нам не пройти. Но и здесь земля сотрясается от дрожащего рокота миллионов тонн воды, низвергающейся по каменному руслу чорро. Странные растения, стелющиеся по земле, кажется, сроднились с этой бурной атмосферой подернутого туманом песка и гулкого грохота. Ощущение собственной ничтожности рядом с острыми каменными глыбами и близость к мощи стремительно несущейся воды рождали гнетущее и какое-то тревожное чувство. Мне стало намного легче, когда мы друг за другом вскарабкались на крутизну и отправились в обратный путь через луга и пастбища, которые миссия за годы отвоевала у джунглей бесплатным трудом своих прихожан-витото.

Выбравшись на ровную поверхность, но все еще находясь в зоне влияния чорро, мы передохнули. Здесь, на небольшом плато, возвышающемся над всей округой, издавна находилось маленькое кладбище миссии. На шестиугольном клочке земли, обнесенном грубой изгородью, постепенно сравнивались с землей десятка два могил — многие из них, судя по всему, были детскими. Пугающая краснота латеритной почвы представала здесь во всей своей наготе. Даже в такой дивный солнечный день на этом месте лежала печать тоскливого одиночества. Передохнув, мы поспешили прочь от этого странного сочетания пустоты, заброшенности и отдаленного гула падающей воды.

После прогулки и чрезмерного обилия солнца и камня нас невольно потянуло к сплошной стене джунглей, что высилась за выгоном позади миссии. Широкие песчаные дороги вели к россыпи селений индейцев племен витото, бора и муинейн, которые представляют "туземный компонент" комиссарии Амазонас: остальные — это несколько миссий, полиция и неклассифицируемые субъекты, главным образом торговцы, а также мы.