Галина Уланова - [222]

Словом, Галина Сергеевна уверяла, что ленту, снятую режиссерами Леонидом Кристи и Марией Славинской, «надо спрятать и никому не показывать».

Поводом для выхода фильма стало 35-летие творческой деятельности Улановой. Всё прошло тихо, без правительственных наград. А осенью Уланова, в качестве педагога-репетитора, отправилась в Лондон с балетной труппой Большого театра. Оттуда она вернулась с сокровищем: Бронислава Нижинская доверила Галине Сергеевне передать в Ленинград, во Всесоюзный музей А. С. Пушкина, миниатюрный портрет Авдотьи Истоминой — той самой, которая поразила поэта легкостью: «…летит, как пух от уст Эола». И «полувоздушна», и «смычку волшебному послушна» — написано словно об Улановой, словно в предвосхищении ее. Уланова, и только она, своим искусством дала ответ на пушкинский вопрос: «Узрю ли русской Терпсихоры / Душой исполненный полет?»

В следующем году она возглавила жюри I Международного конкурса артистов балета в Варне, ставшего первым состязанием подобного рода, за что получила награду — болгарский орден «Кирилл и Мефодий» 1-й степени. После напряженной работы Галина Сергеевна всегда отдыхала в этом чудесном курортном месте. Через пять лет, в 1969-м, споров о кандидатуре председателя жюри I Международного конкурса артистов балета в Москве не было — конечно, Уланова.

К 55-летию она получила два подарка: известный скульптор Н. Б. Никогосян отлил памятную медаль с портретом балерины, а не менее известный голландский цветовод Теодор Лефебр назвал ее именем новый сорт сиренево-розовых тюльпанов. Львов-Анохин вспоминал, как весной, проходя мимо клумбы перед Большим театром, Уланова с каким-то детским удовольствием сообщала: «Это мои тюльпаны…»

Правда, к тому времени уже благоухала выведенная Л. Колесниковым в 1953 году снежно-белая сирень «Галина Уланова» — с легкими невесомыми соцветиями, радовали глаз названные ее именем кипенно-белые, словно «лебединая» пачка, пионы, созданные в 1957 году С. Куполяном, умиляли ирисы селекционера Г. Родионенко, ослепляли желтые георгины «Балерина Уланова» А. Грушецкого. Словом, вальс цветов в честь артистки.

Одно только печалило Галину Сергеевну — одиночество. Когда умер Болыпик, стало просто невмоготу. Да и начало уже подзабываться балеринское прошлое. Что дальше?

В 1970-е годы, по словам Галины Сергеевны, ее связали «интересные отношения» с журналисткой Татьяной Агафоновой. Появление в доме балерины этой замечательной женщины, которую его хозяйка признавала «помощницей, подругой, дочкой», наделало много шума и вызвало массу пересудов, иногда нечистоплотных и необоснованных.

Татьяна Владимировна была из когорты улановских поклонниц. Впервые она дала о себе знать в январе 1960 года, когда со свойственной ей прямотой и безмерной восторженностью написала:

«Мне не удалось осуществить свою мечту — открыть новый минерал и назвать его «улановит». Посылаю Вам, дорогая Галина Сергеевна, друзу азурита с наилучшими пожеланиями в день Вашего юбилея и в знак большой любви и благодарности, вызванных в сердцах людей Вашим таким прекрасным, великим и гуманным искусством».

Уланову никогда не подводило чутье на людей. Шумливая, громогласная журналистка имела одно неопровержимое преимущество перед всеми окружающими балерину людьми — деятельную преданность. Столпотворение обожателей было подчас не в радость, а в тягость. Она говорила: «Есть интересные люди… я называю их «мыльными пузырями». Они звонят мне, предлагают сделать то, в чем я действительно нуждаюсь, и исчезают. Проходит месяц, два, они снова звонят, снова обещают. Как это странно! Если я хотела помочь кому-то, мне и в голову не приходило спросить, надо или нет, — я делала». Да и можно ли ждать от людей постоянного внимания, ведь у каждого своя жизнь, свои заботы, своя карьера. Галина Сергеевна всё понимала и никогда не страдала нарциссизмом, но, не терпя случайностей ни в быту, ни в творчестве, тяготела к стабильной жизни. Она обратила внимание на Агафонову, которая время от времени писала ей: «Всегда вспоминаю о Вас с теплотой и благодарностью. Вечной Вам молодости, дорогая Галина Сергеевна».

Татьяна Владимировна Агафонова родилась в 1930 году. Она недолго была замужем за известным в Москве адвокатом, но по природе, как и Уланова, оставалась человеком одиноким. Репортер по призванию, она бежала на каждое событие, но добиться от нее материала было невозможно. В ней прежде всего сказалась школа «Комсомольской правды»: умение готовиться к интервью, интерес к человеку, желание помочь, сохранение связи с героями репортажей. Всё у нее делалось с перехлестами. Друзья знали ее лучшие качества, а других она раздражала.

Татьяна хотела писать большую книгу о балерине, и все коллеги говорили: «Мы послали Татьяну в командировку к Улановой». Как-то, уехав с Большим театром, Галина Сергеевна оставила Татьяну у себя в квартире. Так всё и началось. Вскоре Агафонова поменяла свою однокомнатную и мамину двухкомнатную квартиры на жилплощадь на Котельнической, чтобы быть ближе к Улановой. Мать Агафоновой Татьяна Николаевна ревновала ее к Галине Сергеевне, но никогда не показывала этого.