Галерея женщин - [206]
– Ага.
– Но живешь отдельно, не с ним?
– Кто, я? Нет, конечно! – (Утирая нос рукавом.) – Мне домой ходу нет. Как сбежал из дому, так больше там и не живу, давно уже. Папаша ни за что не принял бы меня назад, да и маменька тоже, наверное. Я и не стал бы напрашиваться. Но все равно – иногда вижусь с ними. Старики не хотят простить мне одной провинности. Если бы не папаша, с маменькой я бы как-нибудь договорился. Она ничего, не такая вредная.
Учитывая все обстоятельства, подумал я, это звучит почти как комплимент матери.
– Джонни, а можно узнать твою фамилию? Не додумался спросить тебя раньше.
– Чью, мою? Ну, я взял себе фамилию Мортон, потому что семья от меня открестилась, хотя на самом-то деле я Демпси. Мать с отцом тоже сменили фамилию – на Малланфи. Но по-настоящему все мы Демпси. Из-за меня у них были неприятности, пришлось сменить фамилию. Такие дела.
Вот это да, воскликнул я про себя и, помолчав, задал прямой вопрос:
– Джейбз Малланфи, случайно, не твой отец? Так звали одного человека, с которым я был знаком.
– Ну да, он самый. Вы его знаете? Одно время он работал возчиком на подводе – когда ушел с конного двора.
Кажется, Джонни был изумлен не меньше меня.
– Да, по всей видимости, я знаю его – и его, и твою мать. Лет пять или шесть тому назад они жили на Бэнк-стрит, верно?
– Ага, верно. А что, моя мать работала у вас?
– Не совсем. Просто я жил в доме, где она работала.
– Ясно. Похоже, это она. Толстая, с седыми волосами?
– Да.
– Сама-то по себе она не вредная, – прибавил он больше по инерции: теперь, когда все выяснилось, тема утратила интерес. – Вот только характер у нее… Жуть! Пороховая бочка! Думаю, она не всегда была такой, это папаша ее довел. Он никогда ни за что не хотел отвечать, да и я в него: есть работа, нет работы – наплевать, как и на все вообще.
Последовал долгий и, на мой слух, совершенно бесстрастный рассказ о родственных связях и семейных обязанностях, из которого я вынес, что у его родителей не было других детей, кроме него самого и Корнелии. А значит, маленькая Делия – все-таки дочь Корнелии, и эту тайну можно считать окончательно раскрытой. Впрочем, Джонни ни словом не упомянул о девочке. Он ничего не сказал, а я не стал спрашивать. После нашего разговора он куда-то пропал, и больше я его не видел.
Прошло три года. Однажды около полудня я делал пересадку на Таймс-сквер. Столпотворение, толчея! Сами знаете. Пробравшись к спуску на платформу линии Седьмой авеню, я вдруг услышал голос, который показался мне знакомым, – встревоженный, почти плачущий:
– Ох, да где же он? Где мой муж? Малланфи, бога ради, где ты? Куда он подевался? Бога ради, Малланфи! Я его не вижу! Ох ты господи! Что мне делать? У меня же ни гроша в кармане! Боже, боже, где он? Где муж? Я потерялась! Ох-ох!
Повернув голову, я увидел… Ну конечно – миссис Малланфи собственной персоной! Погрузневшая, еще больше поседевшая, еще невзрачнее одетая, она беспомощно шарахалась из стороны в сторону, как застигнутый бурей корабль на волнах. Я уже начал спускаться по ступеням, а она поднималась мне навстречу. Позади нее на некотором расстоянии, но двигаясь верным курсом – ее стенания служили надежным ориентиром – и явно недоумевая, чего она раскричалась, шел папаша Малланфи. На лице все то же отсутствующее и вместе с тем загадочное выражение, на голове шляпа, в кои-то веки не сдвинутая на затылок, на плечах ношеное-переношеное серое пальто. Он попытался прибавить шаг и нагнать жену, которая потеряла его в толпе, но ее корпулентная фигура, переваливаясь с боку на бок, устремилась прочь. Потом Малланфи все-таки настиг ее и устроил ей разнос:
– Старая дура, куда несешься? Не видишь, что ли, – вот он я! Сама зачем-то обогнала меня, а теперь кудахчет!
– А ты? Какого рожна не можешь идти рядом? – последовал быстрый негодующий ответ в столь памятной мне агрессивной манере. – Рванул вперед, как пришпоренный, не угонишься за ним! Знает же, что у меня ни гроша в кармане, что я понятия не имею, куда идти! А ну дай мне денег на билет! Кому говорят – дай мне на билет и ступай своей дорогой, а я пойду своей.
В толпе на лестнице кое-кто, забыв про спешку, остановился поглазеть и позубоскалить. Порядок, подумал я. Жив боевой дух Малланфи, жив еще! Никакие невзгоды его не сломили. Ура! Да здравствует несокрушимая миссис Малланфи! Которая все переживет и с кем угодно сразится.
Из страха, что меня узнают и по старой дружбе вовлекут в словесную баталию, я опрометью кинулся в прибывающий экспресс. И все же эта встреча пробудила воспоминания и даже настроила меня на сентиментальный лад. Как забыть Барроу-стрит? А сестер Макгрэг, а упорную Корнелию, а кошмарный скандал на Десятой улице? Эх, вот это жизнь! Клокочущая, бескомпромиссная, хотя со стороны – убогая, жалкая и малопонятная. Но к чему ворошить прошлое, успокаивал я себя, вытаскивать из небытия старое знакомство? С Бриджет вроде бы все нормально. И у меня все хорошо. Более или менее. Смотря с чем сравнивать. И все же… Как не хватает мне этой полнокровной, дерзновенной ирландскости, если можно так выразиться. Умения никогда не сдаваться, как бы жизнь ни била.
«Финансист» — первая книга «Трилогии желания» выдающегося американского писателя Т. Драйзера (1871–1945). Роман начинается с юношеских лет американского капиталиста Фрэнка Каупервуда и заканчивается в тот период жизни главного героя, когда он, чувствуя силу накопленных им капитала и профессионального опыта, провозглашает свой жизненный лозунг, давший название всей трилогии «Мои желания прежде всего».
«Дженни Герхардт» — одна из прекраснейших историй о любви. Критики называли ее «лучшим американским романом, который когда-либо читали». Печальная любовь романтичной Дженни и богача Лестера Кейна потрясла современников и будет трогать сердца читателей во все времена.
«Стоик» — третья книга «Трилогии желания» выдающегося американского писателя Т. Драйзера (1871–1945). Центральным персонажем романа является Фрэнк Каупервуд — человек, у которого три страсти: деньги, женщины и предметы искусства.
Издание первого романа Теодора Драйзера (1871—1945) было сопряжено с такими сложностями, что это привело его создателя к тяжелой депрессии. Но дальнейшая судьба романа «Сестра Керри» оказалась счастливой: он был переведен на многие иностранные языки, переиздан миллионными тиражами. Новые и новые поколения читателей с удовольствием погружаются в перипетии судьбы Каролины Мибер.
«Титан» — вторая книга «Трилогии желания» известного американского писателя Теодора Драйзера (1871–1945). Взлеты и падения в деловой сфере преследуют главного героя романа Фрэнка Каупервуда, а пренебрежение нормами поведения общества становится еще более ярко выраженной его характерной чертой.
В «Американской трагедии», самом известном произведении Теодора Драйзера (1871 — 1945), затронуты острые социальные проблемы американской действительности, показана реальная картина деятельности американского суда, прессы и политических деятелей.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Один из лучших романов Гюго — «Отверженные». Это громадная эпопея, представляющая целую энциклопедию французской жизни начала XIX века. Сюжет романа чрезвычайно увлекателен, судьбы его героев удивительно связаны между собой неожиданными и таинственными узами. Его основная идея — это путь от зла к добру, моральное совершенствование как средство преобразования жизни.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Роман американского писателя Уильяма Дюбуа «Цветные миры» рассказывает о борьбе негритянского народа за расовое равноправие, об этапах становления его гражданского и нравственного самосознания.
Сборник фантастических произведений классика белорусской литературы Вацлава Ластовского.
В книге собраны статьи, эссе и художественная проза национального писателя Индии Нарайана. Произведения Нарайана поражают своеобразным сочетанием историчности и современности, глубиной художественного перевоплощения.В романе «Продавец сладостей» с присущим писателю юмором показаны застойный мир индийской провинции и неоправданное прожектерство тех, кто видит спасение Индии в безоглядной «американизации». СОДЕРЖАНИЕ: _____________Н. Демурова. ПредисловиеПРОДАВЕЦ СЛАДОСТЕЙ (роман, перевод Н.
Джек Керуак дал голос целому поколению в литературе, за свою короткую жизнь успел написать около 20 книг прозы и поэзии и стать самым известным и противоречивым автором своего времени. Одни клеймили его как ниспровергателя устоев, другие считали классиком современной культуры, но по его книгам учились писать все битники и хипстеры – писать не что знаешь, а что видишь, свято веря, что мир сам раскроет свою природу. Именно роман «В дороге» принес Керуаку всемирную славу и стал классикой американской литературы.
Один из лучших психологических романов Франсуазы Саган. Его основные темы – любовь, самопожертвование, эгоизм – характерны для творчества писательницы в целом.Героиня романа Натали жертвует всем ради любви, но способен ли ее избранник оценить этот порыв?.. Ведь влюбленные живут по своим законам. И подчас совершают ошибки, зная, что за них придется платить. Противостоять любви никто не может, а если и пытается, то обрекает себя на тяжкие муки.
Сергей Довлатов — один из самых популярных и читаемых русских писателей конца XX — начала XXI века. Его повести, рассказы, записные книжки переведены на множество языков, экранизированы, изучаются в школе и вузах. Удивительно смешная и одновременно пронзительно-печальная проза Довлатова давно стала классикой и роднит писателя с такими мастерами трагикомической прозы, как А. Чехов, Тэффи, А. Аверченко, М. Зощенко. Настоящее издание включает в себя ранние и поздние произведения, рассказы разных лет, сентиментальный детектив и тексты из задуманных, но так и не осуществленных книг.
Роман знаменитого японского писателя Юкио Мисимы (1925–1970) «Исповедь маски», прославивший двадцатичетырехлетнего автора и принесший ему мировую известность, во многом автобиографичен. Ключевая тема этого знаменитого произведения – тема смерти, в которой герой повествования видит «подлинную цель жизни». Мисима скрупулезно исследует собственное душевное устройство, добираясь до самой сути своего «я»… Перевод с японского Г. Чхартишвили (Б. Акунина).