Галерея женщин - [202]
– Как успехи, Килти, сегодня опять ничего не нашел?
– Сегодня? Не-а, ничего, – невозмутимо отвечает Килти. – Для членов профсоюза работы полно, но это не про мою честь, им такие развалины, как я, не нужны. В четырех местах сегодня был, между прочим. Мне сказали, что одной транспортной компании срочно понадобились каменщики. Как раз не из профсоюза. Утром схожу туда, спрошу, какая у них норма. Думаю, четыреста кирпичей за день – мой предел, при таком здоровье мне больше не сдюжить.
Получив ответ и тем самым исполнив свой долг, Малланфи возвращается в привычное созерцательное состояние. Но его жена уже вошла в раж, и от нее так легко не отделаешься.
– Четыре сотни кирпичей, надо же! Совсем не мало для одного. Учись, Малланфи, сам-то живешь как барин, палец о палец не ударишь, а все норовишь занять местечко потеплее и поесть на дармовщину. Тебе, тебе говорю, Малланфи! Лень раньше тебя родилась – вечно ищешь работу, только найти не можешь, что-нибудь да помешает. Удивительные времена пошли: почему-то женщине всегда работа подвернется, а мужикам ну никак, хоть ты тресни!
Но Килти на мякине не проведешь, он стреляный воробей, куда более изворотливый и бессовестный, чем Малланфи, и такой же хитрый, как миссис Малланфи (а ей хитрости не занимать), но, в отличие от нее, совершенно непробиваемый. Наглый чертяка даже бровью не ведет под градом ее тонко рассчитанных ударов. Другое дело – его жена и дочь, хотя они-то каждый день честно стараются найти работу.
Возможно, какое-то время все так и тянулось бы, если бы Килти в конце концов не переполнил чашу терпения миссис Малланфи. Через несколько дней после описанной сцены, продолжая беззаботно жить нахлебником в чужой семье, он явился под вечер сильно навеселе, да не один, а с собутыльником, которому в кровь разбили лицо, выдворяя из трактира. Первой окровавленную рожу увидала миссис Малланфи – в ту минуту она чистила картошку; затем ее муж – вооружившись чугунным утюгом, хозяин дома крушил на подоконнике реечный ящик. Миссис Килти с дочкой сидели ни живы ни мертвы. Корнелия ушла на заработки и еще не вернулась. Маленькая Делия играла под окнами на улице.
Едва славная парочка в обнимку, чтобы не упасть, ввалилась в дверь, миссис Малланфи невольно вскрикнула:
– Пресвятая Дева Богородица! Малланфи, да что же это?
Лоб и скула безымянного бродяги были рассечены, и кровь измазала ему все лицо. Килти заботливо утешал товарища:
– Погоди, щас перевяжем, сразу полегчает. Смоешь кровь, наложим повязку, и все будет в норме.
Однако миссис Малланфи не разделяла его оптимизма.
– Господи, Матерь Божья, святые угодники! – зашлась она, всплеснув руками. – Я же не выношу крови… Ой, Малланфи, мне дурно! Кто-нибудь, уберите их отсюда! Ну что стоишь, долго ты будешь терпеть это безобразие?
Малланфи не столько с угрозой, сколько с сомнением двинулся навстречу пьянчужкам.
Но Килти и не думал идти на попятную, встретив холодный прием. Наоборот, он был полон пьяного задора и явно рассчитывал на успех.
– Да вы не волнуйтесь, миссис Малланфи, я вам все объясню, – миролюбиво начал он, пытаясь удержать дружка на ногах. – Он просто порезался, ничего страшного. Какие-то хулиганы на стройке пристали к нему, ну и… Мы там работали, на стройке, а местная шпана…
– Ага, шпана, знаю я, какая это шпана! И какая у вас работа тоже знаю, не сомневайтесь. Работа, как же! Малланфи, кому говорят, долго ты будешь любоваться на них? Мало того что всех поим-кормим, так скоро нас самих из дому выживут. Ишь чего удумал, всякую шваль сюда водить… не дом, а проходной двор! Это как же понимать? Я за ради таких вот, что ли, должна спину гнуть?.. И я, и ты с Корнелией? Мужик ты или нет, Малланфи, в конце-то концов! Прикажешь и дальше горбатиться на пришлых, а сами будем лапу сосать?
Бесстыжий Килти и тут не стушевался. Он выступил вперед и с пьяной бравадой провозгласил:
– Зря вы так, миссис Малланфи, мы к вам не столоваться пришли, вот уж нет! Он еще раньше поел, мы оба сытые. Ему только рожу умыть, и все. Я ж для того и привел его – умыться, понимаете?
– Ага, заодно и переночевать. А с утра, знамо дело, позавтракать. Ну а где завтрак, там и ужин. И так день за днем, неделю за неделей, месяц за месяцем! Нет уж, хватит с меня тебя и твоей семьи, которую ты сам не хочешь содержать. Всякому терпению есть предел. Давай, Малланфи, от посторонних уже не продохнуть и не повернуться!
Малланфи двинулся к нарушителям спокойствия и наконец подал голос:
– Слышь, Килти, это уже того, чересчур. Зачем приволок его сюда в таком виде? Отвел бы сразу в больницу.
– Ясное дело, только пусть сперва умоется. Сперва перевяжу его, и сразу двинем. Ясное дело.
– Никаких «сперва»! Сейчас же выметайтесь! – крикнула миссис Малланфи, трясясь от гнева. – Все, все выметайтесь. И ты, и жена твоя, и дочка! Как ни жаль мне их, а с меня довольно. Тебя-то, прощелыгу, и жалеть нечего. Мы с Малланфи не нанимались целый полк кормить! Пора и честь знать. Эдак вся уличная шваль сюда сбежится. Короче, вон отсюда, чтоб я вас больше не видела! Хватит делать из меня дуру, посмеялся надо мной, и будет, ищи других дураков!
«Финансист» — первая книга «Трилогии желания» выдающегося американского писателя Т. Драйзера (1871–1945). Роман начинается с юношеских лет американского капиталиста Фрэнка Каупервуда и заканчивается в тот период жизни главного героя, когда он, чувствуя силу накопленных им капитала и профессионального опыта, провозглашает свой жизненный лозунг, давший название всей трилогии «Мои желания прежде всего».
«Дженни Герхардт» — одна из прекраснейших историй о любви. Критики называли ее «лучшим американским романом, который когда-либо читали». Печальная любовь романтичной Дженни и богача Лестера Кейна потрясла современников и будет трогать сердца читателей во все времена.
Издание первого романа Теодора Драйзера (1871—1945) было сопряжено с такими сложностями, что это привело его создателя к тяжелой депрессии. Но дальнейшая судьба романа «Сестра Керри» оказалась счастливой: он был переведен на многие иностранные языки, переиздан миллионными тиражами. Новые и новые поколения читателей с удовольствием погружаются в перипетии судьбы Каролины Мибер.
«Стоик» — третья книга «Трилогии желания» выдающегося американского писателя Т. Драйзера (1871–1945). Центральным персонажем романа является Фрэнк Каупервуд — человек, у которого три страсти: деньги, женщины и предметы искусства.
В «Американской трагедии», самом известном произведении Теодора Драйзера (1871 — 1945), затронуты острые социальные проблемы американской действительности, показана реальная картина деятельности американского суда, прессы и политических деятелей.
«Титан» — вторая книга «Трилогии желания» известного американского писателя Теодора Драйзера (1871–1945). Взлеты и падения в деловой сфере преследуют главного героя романа Фрэнка Каупервуда, а пренебрежение нормами поведения общества становится еще более ярко выраженной его характерной чертой.
Прошла почти четверть века с тех пор, как Абенхакан Эль Бохари, царь нилотов, погиб в центральной комнате своего необъяснимого дома-лабиринта. Несмотря на то, что обстоятельства его смерти были известны, логику событий полиция в свое время постичь не смогла…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Цирил Космач (1910–1980) — один из выдающихся прозаиков современной Югославии. Творчество писателя связано с судьбой его родины, Словении.Новеллы Ц. Космача написаны то с горечью, то с юмором, но всегда с любовью и с верой в творческое начало народа — неиссякаемый источник добра и красоты.
«В те времена, когда в приветливом и живописном городке Бамберге, по пословице, жилось припеваючи, то есть когда он управлялся архиепископским жезлом, стало быть, в конце XVIII столетия, проживал человек бюргерского звания, о котором можно сказать, что он был во всех отношениях редкий и превосходный человек.Его звали Иоганн Вахт, и был он плотник…».
Польская писательница. Дочь богатого помещика. Воспитывалась в Варшавском пансионе (1852–1857). Печаталась с 1866 г. Ранние романы и повести Ожешко («Пан Граба», 1869; «Марта», 1873, и др.) посвящены борьбе женщин за человеческое достоинство.В двухтомник вошли романы «Над Неманом», «Миер Эзофович» (первый том); повести «Ведьма», «Хам», «Bene nati», рассказы «В голодный год», «Четырнадцатая часть», «Дай цветочек!», «Эхо», «Прерванная идиллия» (второй том).
Рассказы Нарайана поражают широтой охвата, легкостью, с которой писатель переходит от одной интонации к другой. Самые различные чувства — смех и мягкая ирония, сдержанный гнев и грусть о незадавшихся судьбах своих героев — звучат в авторском голосе, придавая ему глубоко индивидуальный характер.
Джек Керуак дал голос целому поколению в литературе, за свою короткую жизнь успел написать около 20 книг прозы и поэзии и стать самым известным и противоречивым автором своего времени. Одни клеймили его как ниспровергателя устоев, другие считали классиком современной культуры, но по его книгам учились писать все битники и хипстеры – писать не что знаешь, а что видишь, свято веря, что мир сам раскроет свою природу. Именно роман «В дороге» принес Керуаку всемирную славу и стал классикой американской литературы.
Один из лучших психологических романов Франсуазы Саган. Его основные темы – любовь, самопожертвование, эгоизм – характерны для творчества писательницы в целом.Героиня романа Натали жертвует всем ради любви, но способен ли ее избранник оценить этот порыв?.. Ведь влюбленные живут по своим законам. И подчас совершают ошибки, зная, что за них придется платить. Противостоять любви никто не может, а если и пытается, то обрекает себя на тяжкие муки.
Сергей Довлатов — один из самых популярных и читаемых русских писателей конца XX — начала XXI века. Его повести, рассказы, записные книжки переведены на множество языков, экранизированы, изучаются в школе и вузах. Удивительно смешная и одновременно пронзительно-печальная проза Довлатова давно стала классикой и роднит писателя с такими мастерами трагикомической прозы, как А. Чехов, Тэффи, А. Аверченко, М. Зощенко. Настоящее издание включает в себя ранние и поздние произведения, рассказы разных лет, сентиментальный детектив и тексты из задуманных, но так и не осуществленных книг.
Роман знаменитого японского писателя Юкио Мисимы (1925–1970) «Исповедь маски», прославивший двадцатичетырехлетнего автора и принесший ему мировую известность, во многом автобиографичен. Ключевая тема этого знаменитого произведения – тема смерти, в которой герой повествования видит «подлинную цель жизни». Мисима скрупулезно исследует собственное душевное устройство, добираясь до самой сути своего «я»… Перевод с японского Г. Чхартишвили (Б. Акунина).