Галерея римских императоров. Доминат - [32]

Один из самых интересных эдиктов издан был в 321 г. Им постановлялось: почитаемый день Солнца (venerabilis dies Solis) должен быть освобожден от судебных заседаний и всяких работ городского населения, но деревенские жители могут в этот день свободно заниматься земледелием, ибо часто случается, что именно тогда выпадает самый благоприятный момент для пахоты или посадки виноградной лозы, а посему не следует упускать случая, ниспосланного свыше. В рескрипте же от 21 июля того же года император пояснял, что хоть и кажется неподобающим омрачать почитаемый день Солнца спорами и ссорами в судах, но было бы весьма желательно вершить в этот день благие дела, как то: отпускать на волю рабов или юридически освобождать детей из-под родительской опеки.

Можно без всякого преувеличения констатировать, что приведенный выше эдикт Константина действует и поныне в большинстве стран мира, ведь день Солнца — это попросту воскресенье. Все позднейшие распоряжения, издаваемые в разные эпохи и в разных государствах, являются всего-навсего повторением или переделкой этого закона. Разумеется, цезарь не постановил ничего принципиально нового, а только санкционировал существующее положение вещей. Семидневная неделя распространилась в средиземноморских государствах в имперские времена, не только благодаря евреям, но и из-за популярности астрологии. В ней каждый день посвящается одной из планет, а в античности известны были только семь, включая Солнце и Луну, но без учета Земли. По сей день в романских, а опосредованно и в германских, языках видны следы этих астрологических связей. Достаточно вспомнить французские названия дней недели — lundi, mardi, mercredi, jeudi, vendredi — образованные из латинских выражений: Lunae dies, Martis dies, Mercurii dies, Iovis dies, Veneris dies. Таким образом, приказывая праздновать день Солнца, Константин шел навстречу почитателям этого божества и приверженцам астрологии, а таковыми были тогда почти все, а заодно и христианам, которые совершали свои богослужения в день Солнца, чтобы отличаться от иудеев, а также потому, что именно в этот день воскрес Христос. Все это служит прекрасной иллюстрацией сознательной многовекторности религиозной политики Константина в тот период. Идя навстречу христианам, он делал это таким образом, чтобы не конфликтовать с приверженцами других верований.

Можно привести и другие примеры. В 317 г. император строго запретил прибегать к магии с целью нанести вред здоровью или приворожить любимого, но позволил использовать магию в лечении и виноградарстве. Два года спустя Константин запретил ворожеям и магам посещать частные дома, но разрешил совершать магические ритуалы публично, даже рекомендовал обращаться к жрецам за выяснением смысла посылаемых богами знамений, например, в случае удара молнии в императорский дворец или какое-нибудь государственное здание.

Издавались также прохристианские законы Константина. Один из них позволял передавать судебные дела из светских трибуналов в суды епископов. Возможно, зная бездушие и коррумпированность светской юстиции, цезарь, таким образом, стремился помощь беднейшим слоям населения? Однако на практике столь щедро признаваемые епископским судам права не сдали экзамена, и позднейшие правители, между прочим, примерные христиане, вынуждены были ограничивать духовное правосудие в пользу светского.

В некоторых законодательных актах Константина встречаются презрительные определения давних верований: предрассудки, старые обычаи. Это доказательство того, что в канцелярии цезаря трудилось все больше христиан. Показателен также тот факт, что уже в 317 г. император доверил образование своего первородного сына, Криспа, выдающемуся христианскому писателю. Им стал Лактанций, чье произведеньице «О смертях гонителей» мы неоднократно цитировали. Написано оно было как раз в ту пору, когда автор в качестве учителя и опекуна молодого Криспа находился вместе с ним в Галлии, в Тревире. Разумеется, сей труд изобилует восхвалениями Константина и его рода. Если бы Лактанций мог предвидеть, какая страшная судьба ждет Криспа от руки богобоязненного отца!

ХРИСОПОЛЬ

А как тем временем, то есть после 313 г., правил на Востоке Лициний? Античные источники рисуют его портрет черной краской, о чем речь уже шла, называя его свирепым и скупым, тираном и сластолюбцем. «Издал он закон, что никому нельзя проявлять сочувствия к несчастным узникам и давать им еду; что нельзя оказывать милость тем, что стонут в кандалах и гибнут от голода (…). Выдвигал множество обвинений против подданных ему народов, взимал часто золото и серебро и даже какие-то штрафы с людей, которые уже умерли. (…) Сколько мужей, славных родом и достоинством, бросил в тюрьму, а затем развел с молодыми их женами, чтобы дать их своим мерзким слугам на поругание! Скольким замужним женщинам и молодым девицам сей распутный старик велел удовлетворять его страсть!» Это слова Евсевия из Цезареи, но он свидетель пристрастный, так как был абсолютно предан Константину.

Современные исследователи готовы сгладить такую дышащую ненавистью характеристику Лициния. Он был скорее бережливый, нежели скупой. Расходы на армию пытался держать в разумных пределах, чем отличался от Константина, щедро одаривавшего солдат за счет населения. Лициний ввел в войсках железную дисциплину, по образцу древнеримской. Он, и правда, прижимал богачей, но одновременно поддерживал пришедшие в упадок города и обнищавших сельских жителей. Один из античных авторов говорит прямо: «Был полезен простонародью и деревенщине, потому что вырос среди них». Но как человек неразвитый и необразованный, Лициний прямо-таки патологически ненавидел интеллигенцию, а та отплатила ему сторицей, оставив потомкам самую худшую память о нем.