Галерея аферистов. История искусства и тех, кто его продает - [15]

В XVIII в. предприимчивых торговцев влек в Италию тот факт, что потомки покровителей великих живописцев переживали далеко не лучшие времена и нуждались в деньгах. Итальянских аристократов чрезвычайно легко было уговорить расстаться с их сокровищами. Когда в моду у состоятельных жителей Северной Европы вошел гранд-тур, ловким посредником представилась блестящая возможность приобрести картины у итальянских владельцев и продать северянам, способным за них заплатить. Британские торговцы не только скупали произведения искусства в Италии и отправляли их домой для последующей продажи на аукционах, но и открывали свои «штабы» в Риме и во Флоренции, чтобы прямо на месте сбывать их английским вельможам, которых привел в эти города маршрут гранд-тура. Некоторые английские аристократы даже принимали решение обосноваться в Риме и покупали там дома. В частности, так поступил герцог Шрусбери, после чего его друг лорд Галифакс написал ему из Англии: «Я рад, что Вы сделались столь страстным ценителем и знатоком искусства. Беседы с Вами о картинах и скульптурах доставят мне куда большее удовольствие, чем разговоры об охоте, рыбной ловле и ружьях, столь привлекавшие Вас до отъезда». Клиенты, прежде находившие удовольствие и забаву в отъезжем поле да в охотничьих угодьях, где водились куропатки, отныне наслаждались коллекционированием картин. Неудивительно, что именно в это время, в 1766 г., был основан аукционный дом «Кристи», весьма английское по своей сути заведение, столь же глубоко ощущающее прелесть отстрела куропаток, сколь и собирания картин, причем что́ с его точки важнее — еще большой вопрос.

Рим XVIII в. представлял собой любопытный плавильный котел, в котором бурлили политические интриги, честолюбивые попытки проникнуть в высшее общество и торговля предметами искусства. Необычайно много людей предавались всем трем этим занятиям одновременно: дипломаты, купцы, шпионы, аристократы и кардиналы. В этом смысле типичным интриганом был Филипп фон Штош (1691–1757), тайный агент английского короля; в обязанности Штоша входило шпионить за Старшим Претендентом, в ту пору жившим в Риме. Штош обнаружил, что торговля художественными сокровищами в среде клиентов, съехавшихся в Рим со всех концов Европы, не только приносит доход, но и может послужить удобным прикрытием для его тайной деятельности, а ведь его описывали как «шпиона по роду занятий, а по склонностям — содомита, безбожника, нечестивца, лжеца и вора». Возможно, убеждать клиентов ему помогала также его вера в могущество вина, «la clef universelle des mystères humains»,[7] развязывающего языки и открывающего доступ к ценной информации.

В самом Ватикане особенно важную роль в сфере торговли предметами искусства играл кардинал Альбани (1692–1779), политик, сочувствующий интересам Британии, близкий друг и корреспондент дипломата сэра Горация Манна, знаток и ценитель картин, гравюр и скульптур. Кардинал был одним из тех вельмож, что тяготеют к торговле произведениями искусства, хотя старался не афишировать свое весьма прибыльное пристрастие и пришел бы в ужас, если бы кто-нибудь назвал его «торговцем». Кардинал Альбани чрезвычайно ловко сводил своих стесненных в средствах соотечественников, владеющих шедеврами и античными древностями, с английскими джентльменами, достаточно богатыми, чтобы их купить. Он вел дела наподобие благодушного лорда Дювина в кардинальском пурпуре. Однако, в отличие от Дювина, он действительно великолепно разбирался в искусстве и испытывал от своей страсти искреннее наслаждение: говорили, что «когда он в старости ослеп, то зрение ему заменило осязание и он стал видеть кончиками перстов». Альбани покровительствовал римской торговле предметами искусства и по временам осторожно и дипломатично играл роль арбитра в неизбежных спорах. Типичное дело, которое однажды представили ему на рассмотрение, касалось предполагаемого мошенничества английского торговца Томаса Дженкинса. Дженкинса обвинили в нарушении обещания: он согласился приобрести бюст по поручению некоего английского джентльмена; вместо этого он якобы купил этот бюст для себя, а впоследствии перепродал с большой выгодой. Альбани разрешил спор в пользу Дженкинса.

Манн и Альбани использовали свои официальные связи для того, чтобы облегчить покупку предметов искусства для аристократических семейств Англии и увеличить ее объем. В 1701 г., к немалой досаде всех заинтересованных лиц, папа Климент XI распорядился ограничить вывоз древностей и произведений искусства, и Альбани всячески помогал торговцам и покупателям уклониться от выполнения этих правил. Так, Мэтью Бреттингем, агент и консультант лорда Лейстера по художественным вопросам, просит Манна объяснить своему нанимателю, что описал покупаемые для его коллекции статуи как «заурядные» лишь для того, чтобы беспрепятственно вывезти из Италии. В июне 1753 г. Альбани рекомендует приобрести статуи с виллы д’Эсте Бабб-Додингтону, британскому дипломату и любителю искусств. А если говорить о британцах, то нередко доставлять произведения искусства из Италии домой помогал и Королевский военный флот. Все перечисленное свидетельствует о том, насколько важной торговля предметами искусства сделалась для национальных интересов: здесь благодаря торговле картинами и скульптурами наблюдался тот самый рост благосостояния, могущества и величия, который предрекал Ричардсон.