Галера для рабов - [4]

– Вы кто, уважаемый?

– Я полковник полиции, – с нотками превосходства ответил здоровяк, смерив собеседника пренебрежительным взглядом.

– Неплохо, – согласился тот. – Я всего лишь майор.

– Полиции?

– Да.

– Во хрень, коллега… – здоровяк немного подобрел, пошарил в баре и выудил жестяную банку перечного лимонада. Щелчком раскрыл, припал к живительной влаге. Срыгнул, расслабился. Но цепкие глазки, не уступающие по «хватательной способности» глазам собеседника, продолжали его придирчиво ощупывать. – Полковник Костровой Федор Иванович. Начальник районного управления внутренних дел города Челябинска. А вы что за хрен с горы? – он, похоже, не умел долго держаться в рамках приличия.

– Желтухин Олег Михайлович. Управление по экономической безопасности и борьбе с коррупцией. Владивосток.

– Далеко же вы забрались…

– Да и вы, собственно говоря, не местный… М-да уж, Федор Иванович, неласковые мы что-то оба. Отдыхать изволите?

– А по мне не видно? – развел руками Костровой, и оба нервно засмеялись. – Чем нас опоили, Желтухин? У меня такое ощущение, что это банальный клофелин.

– И не только у вас, Федор Иванович. Вы где вчера были? – он смерил глазами оживившегося полковника и усмехнулся. – Впрочем, судя по вашему виду, вы были везде.

– На себя посмотрите, Желтухин, – огрызнулся полковник. – У вас такой вид, словно вы беспробудно бухали неделю… Подрались с кем-то? – присмотрелся он к царапине под глазом.

– Хотелось бы знать, с кем, – усмехнулся Желтухин. – Так что насчет вчерашнего вечера, Федор Иванович? Хоть что-то вы помните? Полагаю, вы пребываете в заслуженном оплачиваемом отпуске…

– Смутно, – полковник насупился. – Мы с женой живем в «Жемчужном ожерелье». Танька сгорела на пляже, из отеля теперь ни ногой. Но я ведь не обязан сидеть при ней как привязанный, верно? Спустился в бар, посидел немного. Потом переправился в другой – вниз по улице. Уже хорошенький был – девчонка подвалила. Ну, до того глазастая…

– Можете не продолжать, – помрачнел Желтухин. – И у сурового челябинского полковника все перевернулось в груди. Пили, смеялись, потом вдруг закружилась голова – и полный улет в памяти… Обломались вы по полной программе, Федор Иванович.

– Вы тоже на отдыхе? – предпочел не обижаться Костровой.

– В командировке, – отмахнулся Желтухин. – Некогда отдыхать. Да и отпуск будет только в августе – если вышестоящее начальство подобреет.

– Неслабо, – ухмыльнулся полковник. – Командировка в Сочи. Из далекого Владивостока.

– Самому нравится, – кивнул Желтухин. – Долго объяснять, полковник. Вам оно нужно? Вы что-то смыслите в экономических преступлениях и географии деятельности тех, кто этим занимается? Управление работает по мошеннической группе, отмывающей деньги на нелегальной перевозке автозапчастей из Японии. Звучит, конечно, несолидно, но речь идет о паре-тройке миллиардов рублей. Жульническая схема – просто гениальная песня. Мошенников собирались закрыть в Сочи, не далее как завтра… – Желтухин побледнел, глаза затравленно забегали.

– Вы что-то недоговариваете, да мне и плевать, – заключил полковник. – И что же случилось, майор? Телку подцепили в преддверии сложной операции? Решили расслабиться перед ответственным делом?

– Никого я не цеплял… – Желтухин отвернулся к иллюминатору. Неспособность скрыть свои эмоции вылилась в злость, которую он, впрочем, не стал выплескивать на коллегу из другого города, справился с ней самостоятельно. – Вопросы с местными товарищами из отдела по экономическим преступлениям мы уже утрясли, ОМОН озадачили. Забежал под вечер в гостиничный бар пропустить стаканчик, и там у барной стойки проститутка привязалась, страшная, просто жесть… С такими трахаться – себя не уважать. Ума не приложу, как она умудрилась мне что-то в бокал подсыпать, видимо, когда отвернулся к бармену… Потом туман – она меня куда-то вела, на улице заехал в рожу какому-то кренделю, а он, вероятно, мне… К черту вчерашний вечер, товарищ полковник. – Желтухин резко повернулся, краска прилила к побледневшим щекам. – Вы уже набрались храбрости, не так ли?

– О чем это вы? – набычился Костровой.

– Пойдемте отсюда. – Желтухин поборол нерешительность и шагнул к двери. – Не находите, что выйти отсюда – давно назревшее решение, и сейчас оно особенно актуально? Пора начистить на этом корабле кому-то рожу…

Первый же претендент на «выпуск пара» встретился за дверью, едва они вышли из каюты. По коридору, устланному мягкой дорожкой, словно у него подкашивались ноги, передвигался маленький рыхлый субъект с плешивой головой, лоснящейся от пота. Он был бледен, тяжело дышал, облизывал губы. Мужчина не ожидал и подскочил от страха, когда раскрылась дверь, издал неприличный звук и застыл, словно кролик под гипнотическим взглядом удава.

– Гы-гы, – хохотнул Костровой, перекрывая плешивому путь к отступлению. Тот окончательно струхнул, прижался к стене, словно собрался ее продавить и спрятаться в другом измерении.

– Фу, гадость, – поморщился Желтухин, отодвигаясь подальше. Одного взгляда на это жалкое существо хватило понять, что это не тот объект, которому пора начистить рожу. – Вы что за феномен, любезный?