Галанское сватовство - [24]

Только тогда, когда Стинко проявил явные признаки того, что он не прочь намахнуть пару стопариков водки и закусить колбасой с черной икрой и сыром, что казалось Угольку просто какой-то дикостью, его друзья пришли в восторг. Оорк громко орал:

– Кай, братец, да, под такую закусь, да, в компании со мной, Арни в пять минут надрался вы лоскуты, а потом хлебнул бы своего опохмелятора и немедленно поволок меня по бабам.

Услышав слово бабы, Уголёк невольно вздрогнул, ожидая по привычке язвительной реплики Джейн, но та, к его удивлению, смолчала. После того, что все они обнаружили на Галане, бабы в Гнилом Погребе совсем отбились от рук и требовали к себе особо почтения. Джейн тоже, и хотя она ещё не заставляла своего любовника вставать перед ней на колени и целовать ей руки, но похоже, что не за горами был и такой день. Зато всем остальным, включая работу галанских жриц, Уголёк был очень доволен, но только не тем, что ему устроили сегодня в Звёздном Антале. Как только восторги немного утихли, он поинтересовался желчным тоном:

– Господа, я никак не возьму в толк, за каким это чертом мы все наблюдаем за этим мальчиком? Неужели на свете не было ничего важнее, чем делать это? По-моему, дорогие мои, вы все просто сбрендили на старости лет.

Тарат Зурбин, внимательно наблюдавшая за физиономией Стинко, не отрывая взгляда от экрана негромко сказала:

– Уди, милый, запомни на будущее, одно неосторожное слово в присутствии Стинко, и твоя голова будет мною лично насажена на копьё. Всё, что мы делаем вот уже на протяжении нескольких лет, на самом деле гораздо важнее, чем вся та мышиная возня, которую устроили Сорквик, Верди, Энси и все остальные. Кажется, сегодня мы станем свидетелями эпохального события, свидетелями рождения нелинейного интуита. К тому же такого, который будет своим в доску парнем. Даже в наши времена, когда интуитов было пять тысяч триста сорок два человека, нелинейщиков было всего пятеро и один из них был отцом этого милого мальчика.

– Джейн, ты старая, упрямая дура! – Резким голосом одёрнула Тарат Зурбин Натали, отчего Уголёк вздрогнул – Ты прекрасно знаешь, что уже на Бидрупе Стинко показал нам, что в нём прорастает и набирает силу нелинейщик. Так откуда тогда такие сомнения, подружка?

И снова Джейн ничего не сказала в ответ на грубость этой маленькой вредине, а лишь улыбнулась и прошептала:

– Ната, я просто боюсь его сглазить.

Зато этой маленькой злючке не побоялся сказать пару слов Зак:

– Натали, ты хоть думай изредка, что говоришь. Хотя за тобой я такого и не замечал, но всякий раз, когда ты открываешь рот, стучу пальцами по дереву и шепчу древние заклинания, чтобы отвести от парня порчу. Когда Нейз узнал о том, что Стинко вот-вот проснётся, он тоже захотел видеть это, но у него же не глаз, а просто какой-то топор, и потому я приказал ему сидеть у себя на острове, пока всё не закончится. – В это мгновение ситуация в каптёрке дозрела и Зак, молитвенно сложив руки, забубнил – Господь Вседержитель, святые пророки и царь Давид, сделайте так, чтобы этот юноша выпил первую рюмку и я целый год не прикоснусь к спиртному.

От этих слов Уголька даже пот прошиб и он, наконец, понял, что действительно присутствует при историческом событии. Ничуть не менее значимом, чем выход галанской империи сенсетивов в галактику. Между тем в каптёрке происходило следующее. Стинко, которому уже доводилось причащаться с друзьями коктейлем "Ракетное топливо", который ему не очень-то понравился, недоверчиво глядя на водку, как-то ошарашено сказал:

– Парни, это же просто водный раствор этилового спирта.

Бармен Рашед, поморгав своими пушистыми ресницами, посмотрел на него с улыбкой и сказал:

– Динозавр, ты не въехал. Это настоящая русская водка. Самый лучший стимулятор перед боем. Не веришь, спроси у Эдда Бартона. Ладно, парни, давайте начнем, а то водка скоро закипит и скиснет. Гурам, ты у нас самый старый, так что тебе и слово.

Горбоносый, черноусый Шашлык, взяв в правую руку стопку, поднял её на уровень плеча, держа локоть горизонтально столу, пригладил левой усы и, сделав Стинко знак глазами, чтобы он взял в руки свою стопку, стал говорить торжественно, громко и слегка нараспев:

– Генацвали, сегодня для нас всех знаменательный день. Несколько лет назад мы все, сидящие за этим дружеским столом, стояли стойко, как утёсы на морском берегу, на Стене в Бидрупе. На той самой Стене, которая была построена благодаря человеку, которого полчаса назад мы не узнали. Тогда он был ещё совсем мальчишкой, а сегодня повзрослел и возмужал. С нами тоже было такое и нас точно также не узнали наши подружки, когда мы вернулись домой в свой первый отпуск, став солдатами, ведь мы уходили зелёными юнцами, а вернулись возмужавшими и окрепшими парнями, получившими свою первую накрутку. Так давайте же выпьем за нашего боевого товарища, который не смотря на свои юные годы стоял на Стене наравне с нами, старыми, испытанными бойцами, которые прошли не один десяток сражений, и не отвернул взгляда от врага, а он нам тогда попался на редкость злобный и упорный. Выпьем за то, чтобы отныне мы узнавали его в самой большой толпе среди множества лиц.