Галактики, как песчинки - [80]

– Понятно, – сказала я. – Нужно будет чем-то законопатить эту дыру. А то, чего доброго, кто-то из нас забудет о ней и подвернёт себе ногу. Но с этим мы разберёмся позже. А сейчас главное – замести следы. И, конечно, решить, что будем делать дальше.

Рубка управления «Нахимова» была гораздо просторнее, чем на бывшей отцовской «Заре Свободы». Да и само судно, судя по всему, имело более внушительные габариты, чем типовые лёгкие крейсера. Категория «C» на грани «B». Ещё чуть-чуть – и был бы крейсер среднего класса, принадлежащий к подклассу полулёгких фрегатов.

Отличительной особенностью этой рубки было наличие дополнительного ряда пультов, помимо тех, что были предназначены для управления кораблём. Этакий адмиральский мостик в миниатюре. Все дополнительные пульты были мертвы, не работал ни один дисплей, не светилось ни единого огонька.

Проследив за моим взглядом, Валько объяснил:

– В настоящее время командный центр эскадры деактивирован. Корабль действует как самостоятельная боевая единица. А теперь иди сюда, Рашель.

Он подвёл меня к терминалу справа от капитанского кресла, взял подключённый к консоли оптоволоконный шлейф и подсоединил его свободный разъём к своему импланту.

– Всё это тебе хорошо знакомо, – сказал он. – Прежде всего, положи ладони на пластину сканнера.

Я подчинилась. Бортовой компьютер запечатлел в своей памяти отпечатки моих пальцев.

– Так, хорошо. Теперь немного наклонись, смотри в центр пластины и не моргай. Делаем снимок сетчатки… Отлично. Пройдись по рубке, медленно повернись вокруг, представь себе, что ты на подиуме… Ах, Рашель, ты очаровательная девушка, но женственности тебе явно не хватает. У тебя мальчишечьи манеры, мальчишеская походка… Впрочем, ладно. Скажи что-нибудь. Только по-русски.

– Я хожу, как могу. И не собираюсь вилять бёдрами, изгибаться как кошечка или трясти грудью. Я офицер, а не модель.

Валько хмыкнул:

– Ну, трясти грудью у тебя всё равно не получится. Для этого она слишком маленькая, хоть и очень миленькая… Но это так, между делом. Образец твоего голоса записан. Отныне ты полновластный командир корабля.

– Разве это всё? – удивилась я.

– Я упростил процедуру, чтобы сэкономить время.

– А как же контрольные вопросы?

Он ухмыльнулся:

– Тут я смошенничал. Ещё до того, как пойти будить тебя, я отобрал те вопросы, на которые мог сам дать ответ, и занёс их в память.

– Но если ты ответил неправильно…

– Вот тебе распечатка. – Из щели принтера выскользнуло несколько листов бумаги, Валько подхватил их и протянул мне. – Если я хоть в одном вопросе ошибся, можешь оторвать мне ухо.

Я пробежала взглядом первую страницу. К моему удивлению, все ответы были правильными. А один из них…

– Валько, негодник! Ты всё-таки заглядывал в мой шкаф?!

– Вовсе нет. А твоё пристрастие к розовому белью с кружевными оборками я вычислил методом дедукции.

– И как именно?

– Ну, это довольно длинная цепочка логических построений…

– Ладно, тогда разберёмся позже.

С этими словами я устроилась за капитанским пультом и осмотрела своё хозяйство. Меня слегка смущал русский интерфейс, но за прошедший месяц я достаточно хорошо овладела этим языком, к тому же многие технические термины имели сходное звучание с французскими или английскими, нужно было просто привыкнуть к их написанию кириллицей.

Мой взгляд упал на данные по ускорению. Там было указано значение «392,0 g».

– Стоп! Здесь, по-моему, ошибка.

– Где? – спросил Валько.

– Ускорение. Не там стоит запятая. Должно быть «39,20 g».

– Нет, всё верно. Мы летим с ускорением под четыре сотни. Гравикомпенсаторы рассчитаны на номинальную нагрузку до восьмисот единиц. А в критическом режиме могут выдержать и более тысячи.

– Боже правый! – Под ложечкой у меня засосало, когда я представила, что с нами будет, если вдруг откажут компенсаторы. – Ты уверен?

– Так сказано в спецификации. А гравы работают в норме, можешь положиться на меня. Я не только математик, но и немного физик, так что в технике кое-что смыслю. С пилотированием корабля я бы вряд ли справился, зато в бортинженеры гожусь.

Я немного успокоилась.

– Гм. В таком режиме работы двигатель, наверное, жрёт уйму горючего.

– Меньше, чем ты думаешь, но действительно жрёт. Однако взгляни на запасы дейтерия.

Я посмотрела. И обалдела.

– Это невозможно!

– Но факт налицо. Сверхплотное состояние атомарного вещества, довольно давно известное науке, но до сих пор считавшееся нестабильным. А здесь, в топливных баках, оно вполне стабильно. И это ещё не всё, Рашель. Как тебе нравится вооружение?

Я вызвала на экран отчёт о состоянии артиллерийских систем и тихо присвистнула:

– Черти лысые! Сколько здесь всего… Ха! А на кой ляд понадобились аж две батареи электромагнитных пушек? Это же примитивное оружие.

– Как сказать, как сказать. Сперва оцени их мощность.

Я затребовала нужные данные – и глаза у меня полезли на лоб.

– Эй, эй!.. Как это может быть?

– У меня не было времени детально разбираться в спецификации. Пока могу сказать только одно – здесь используется принципиально иной метод генерации ЭМИ, чем все известные нам.

– А сам корабль? Он не пострадает от импульса?

– Нет. Он обладает надёжной защитой, тоже основанной на каких-то новых принципах.