Гадюка - [25]

    Кэти нужно было пригласить его войти, но она стояла, замерев от шока, пульсирующего в ней, ошеломляющего и возбуждающего. Она наслаждалась присутствием Маркуса, отчасти не веря в происходящее. Из всех людей на земле, это происходило с ней здесь и сейчас. Кэти должна была встречаться с такими мужчинами как Грейсон, а не с Маркусом, источающим почти ощутимую сексапильность. В нем все говорило о его мужественности и то, как он заполнил собой все пространство и его мокрые татуированные бицепсы, которые умоляли прикоснуться к ним.

— Что... Что означает cariño?

    Вместо того чтобы пригласить его войти, она задала вопрос, потому что то, как он произнес это низким хриплым голосом, лаская, взволновало ее. Не осознавая того, она плотнее запахнула халат. Он то и дело заглядывал в ее вырез.

— Из-за тебя я начинаю жалеть, что не изучала испанский в колледже.

    Он снова поднял на нее взгляд. В нем читалась необузданная страсть, которая заставляла ее ноги подгибаться. Сказать, что Кэти не привыкла к подобным ситуациям, было бы огромным преуменьшением. Она шире открыла дверь.

— Прошу прощения за свою негостеприимность. Не хочешь войти? Ты весь промок. Я дам тебе полотенце или...

   Она замолчала на полуслове, когда он взял ее за руку и притянул к себе. Ноги Кэти подкосились, и она бы упала, но Маркус подхватил ее второй рукой.

    Он умопомрачительно пах какой-то смесью запахов: геля для душа, мужчины и дождя,- которые были очень естественны. Она прикрыла глаза, стремясь прочувствовать все в это мгновение. Свои эмоции, мысли, учащенное сердцебиение и дыхание. Все казалось фантастичным, как будто ее мир взорвался всеми цветами радуги после продолжительной черно-белой жизни.

— Только одна ночь.

    Дыхание Маркуса было прерывистым, намекая, что внизу его живота был такой же пожар, как и у Кэти.

— А потом ты выпроводишь меня и больше не станешь постить сообщений на крейгслисте.

    Он провел пальцами вверх по ее руке, прикасаясь к шрамам, которые оставила авария.

— И забудешь обо мне.

    Она моргнула и нахмурилась. Когда смысл его слов дошел до нее, она отрицательно покачала головой.

— Нет.

    Кэти не могла обещать этого. Просто не могла. Она не собиралась отказываться от своих чувств, не хотела возвращаться в черно-белую жизнь.

— Ни за что.

— Обещай мне, Кэти, - Маркус настаивал. Это был голос человека, не привыкшего слышать возражения. - Сделай это и я...

    Его голос дрогнул, когда его взгляд снова натолкнулся на вырез халата. Жесткость исчезла из его голоса, на смену ей пришла мягкая обволакивающая интонация, словно мед, плавящийся на языке.

— Я сделаю хорошо нам обоим. Очень хорошо.

    Она и раньше замечала у Маркуса небольшой акцент, но сейчас он стал более выраженным, добавляя парню привлекательности. Кэти потряхивало. Она практически согласилась, но сейчас она стала сильнее, чем была до аварии, поэтому покачала отрицательно головой.

— Пожалуйста, не проси меня об этом.

— Я должен.

    Его большой палец скользил по шрамам на ее руке.

— Я хочу сделать все правильно. Дело не только в тебе, но и во мне тоже. Мне нужно знать, что я способен принимать правильные решения, что я не полное дерьмо.

— Я знаю, ты не такой, - убежденно проговорила она, на ее глазах были слезы, - просто с тобой случилось много плохого.

    Он прервал ее.

— Я творил много незаконной херни и до смерти матери. Много.

    Может быть, но это было в прошлом. Сейчас все, что она могла ответить, было:

— Я думаю, ты замечательный, Маркус.

    Кэти понимала, как по-детски это звучало. Взрослая женщина с разводом за плечами не должна так говорить. Другой мужчина, возможно, посмеялся бы над ней, но Маркус повел себя иначе. Он закрыл глаза, глубоко вздохнул, и, казалось, заколебался.

    На мгновение она подумала, что он развернется и уйдет.

    Мужчина чертыхнулся на испанском и обхватил ее лицо руками. Кэти ощутила его обжигающий взгляд на себе и облизала губы.

— Обещай, - произнес он хриплым голосом. - Пожалуйста, Кэти.

    Ее сердце неистово колотилось в груди. Она испытывала дикое желание, от чего ее трусики совершенно промокли. Такая пытка, невыносимая манипуляция. Кэти хотела согласиться на все, о чем просил ее Маркус. На что угодно.

    Она снова облизала губы и посмотрела в его прекрасные глаза, которые преследовали ее в мечтах нескольких месяцев. Она сделала еще один глубокий вдох и прошептала.

— Нет.

— Почему ты так чертовски упряма? - Сердито проговорил он.

    Если бы это был другой мужчина, Кэти бы вздрогнула от суровости его слов.

— Ты знаешь, что будет, если ты согласишься? Я сделаю так, что ты будешь стонать всю ночь. Я клянусь.

— Нет, - сказала она снова, на этот раз увереннее и тверже. - Мне нужно больше одной ночи. Я никогда ни с кем не была, кроме Грейсона. Даже не целовалась ни с кем, кроме него. Никто никогда не смотрел на меня так, как смотришь ты, и скорее всего не посмотрит.

    Она хотела покачать головой, но его руки на ее лице не позволили.

    Он тяжело дышал, его мускулистая грудь вздымалась и опускалась при каждом вздохе, как у дикого зверя. Он приоткрыл рот, как будто хотел что-то сказать, но затем, когда она уже подумала, что умрет от ожидания, произнес.