Г. И. Успенский - [15]
Документальное в своей основе очерковое творчество Успенского основано не только на личных наблюдениях писателя, оно вырастало одновременно и на основании изучения писателем самых различных источников, характеризовавших эпоху. В его очерках часто встретишь цитаты из канцелярских документов, из периодической печати, из книг. Важными документами, которыми он пользовался, были статистические работы, цифровые данные, характеризующие положение народных масс. Особенностью использования документа у Успенского является введение документальных данных не только в публицистические рассуждения, но и в образные картины действительности; документ под пером писателя становился "живым". "Живыми" в творчестве Успенского становились и "цифры".
Идейная и художественная проблематика "Живых цифр" подготовлялась всем предшествующим творчеством Успенского, особенно его очерками из крестьянской жизни. Вопросы семейных отношений, роли женщины в крестьянской семье, занимающие столь важное место в "Живых цифрах", освещались в таких очерках, как "Наша баба" (1886), "Строй народной жизни" (1887), "Не быль, да и не сказка" и др. Тема воспитания детей, лишенных родителей, занимала Успенского с 1870-х годов ("Из деревенского дневника"). Мотивы рассказа "Квитанция" находим еще в рассказе 1882 года "Не случись". Подготовлено предыдущим творчеством писателя и его глубокое проникновение в содержание данных статистики о русской, особенно деревенской жизни. Следует отметить, что интерес Успенского к статистике связан с развитием статистической науки во второй половине XIX века. Обращение к цифрам у Успенского мы находим почти во всех его крестьянских очерках. Герой очерков "Волей-неволей" говорит о цифровых данных, характеризующих народную жизнь: "…эта боль, спрессованная в маленькую цифру… мне понятна; она, потрясая мой ум, развивает тот зародыш жалости, который уже есть во мне, к пониманию общих, всечеловеческих бед, гонит к ним, обязывает сосредоточивать внимание только на них".
Очерки, подготовлявшие цикл "Живые цифры", а также произведения, последовавшие за циклом, в своей совокупности характеризуют существенную особенность всех больших произведений Успенского: они обрастали целым рядом других очерков, рассказов, статей, в которых подготовлялись или дописывались образы центрального цикла.
Идейная сущность "Живых цифр" сформулирована Успенским в письме, предшествовавшем началу работы над очерками: "Подобно власти земли, — то есть условий трудовой народной жизни, ее зла и благообразия, мне теперь хочется до страсти писать ряд очерков "Власть капитала"… Если "Власть капитала" — название не подойдет, то я назову "Очерки влияния капитала". Влияния эти определенны, неотразимы, ощущаются в жизни неминуемыми явлениями. Теперь эти явления изображаются цифрами — у меня ж будут цифры и дроби превращены в людей".
"Влияние капитала", как это раскрывает в своих очерках Успенский, заключается в том, что в деревне "власть денег" все более разоряет трудовое крестьянство. В очерке "Четверть лошади" Успенский показывает, что сам земледельческий труд, в котором писатель хотел видеть основу идеального "народного строя" жизни, каторжно тяжел, изматывает человеческие силы и душу и не может быть источником человеческой радости.
В этом же очерке Успенский запечатлел и такие существенные черты крестьянского мировоззрения, как консерватизм, рабская привязанность к своему земельному наделу, хозяйству, непонимание коренных причин своего тяжелого положения. В этом отношении образы Авдея и его жены глубоко типичны. Говоря о крестьянской общине, которую все еще не переставали воспевать народники, Успенский в своих очерках показывает, как действительность восьмидесятых годов подтверждала его наблюдения предшествующих лет о разложении общины, ее превращении в мертвое, а потому не только бесплодное, но и вредное общественное учреждение. Свой окончательный приговор общине Успенский вынес, создав в высшей степени многозначительный образ "воздушного" мужичка в очерке "Ноль — целых!". В годы борьбы марксизма с народничеством Г. В. Плеханов не раз использовал материал этого очерка для разоблачения народнической лжи о крестьянской общине.
В "Живых цифрах" Успенский рисует, как "купонный" порядок тягостен для рабочих, как он не обеспечивает мало-мальски сносных жизненных условий, лишая рабочего возможности быть человеком, превращая его в "дробь".
"Купонные отношения" отражаются и на положении женщины и ребенка. Рассказ "Квитанция" повествует о женщине-труженице, лишенной возможности быть матерью, воспитывать своих детей. Общество, в котором женщине недоступна радость материнства, нельзя считать нормальным и разумным, говорит своим очерком Успенский.
В очерках "Живые цифры", таким образом, Успенский с новой силой и остротой подверг критике основы капиталистического строя.
Но в критике Успенского сказывалась и историческая ограниченность его воззрений на капитализм. Основной недостаток этой критики состоял в том, что представления Успенского об относительной исторической прогрессивности капитализма в развитии общества были крайне противоречивы. Писатель не понимал исторической роли рабочего класса. Успенский порой склонен был закрывать глаза на факты развития капитализма из недр самого крестьянского хозяйства и противопоставляет его развитым формам капитализма. Так, например, обстоит дело в "Дополнении к рассказу "Квитанция"".
В книге известного публициста и журналиста В. Чередниченко рассказывается о повседневной деятельности лидера Партии регионов Виктора Януковича, который прошел путь от председателя Донецкой облгосадминистрации до главы государства. Автор показывает, как Виктор Федорович вместе с соратниками решает вопросы, во многом определяющие развитие экономики страны, будущее ее граждан; освещает проблемы, которые обсуждаются во время встреч Президента Украины с лидерами ведущих стран мира – России, США, Германии, Китая.
На всех фотографиях он выглядит всегда одинаково: гладко причесанный, в пенсне, с небольшой щеткой усиков и застывшей в уголках тонких губ презрительной улыбкой – похожий скорее на школьного учителя, нежели на палача. На протяжении всей своей жизни он демонстрировал поразительную изворотливость и дипломатическое коварство, которые позволяли делать ему карьеру. Его возвышение в Третьем рейхе не было стечением случайных обстоятельств. Гиммлер осознанно стремился стать «великим инквизитором». В данной книге речь пойдет отнюдь не о том, какие преступления совершил Гиммлер.
В этой книге нет вымысла. Все в ней основано на подлинных фактах и событиях. Рассказывая о своей жизни и своем окружении, я, естественно, описывала все так, как оно мне запомнилось и запечатлелось в моем сознании, не стремясь рассказать обо всем – это было бы невозможно, да и ненужно. Что касается объективных условий существования, отразившихся в этой книге, то каждый читатель сможет, наверно, мысленно дополнить мое скупое повествование своим собственным жизненным опытом и знанием исторических фактов.Второе издание.
Очерк этот писался в 1970-е годы, когда было еще очень мало материалов о жизни и творчестве матери Марии. В моем распоряжении было два сборника ее стихов, подаренные мне А. В. Ведерниковым (Мать Мария. Стихотворения, поэмы, мистерии. Воспоминания об аресте и лагере в Равенсбрюк. – Париж, 1947; Мать Мария. Стихи. – Париж, 1949). Журналы «Путь» и «Новый град» доставал о. Александр Мень.Я старалась проследить путь м. Марии через ее стихи и статьи. Много цитировала, может быть, сверх меры, потому что хотела дать читателю услышать как можно более живой голос м.
Алан Фридман рассказывает историю жизни миллиардера, магната, политика, который двадцать лет практически руководил Италией. Собирая материал для биографии Берлускони, Фридман полтора года тесно общался со своим героем, сделал серию видеоинтервью. О чем-то Берлускони умалчивает, что-то пытается представить в более выгодном для себя свете, однако факты часто говорят сами за себя. Начинал певцом на круизных лайнерах, стал риелтором, потом медиамагнатом, а затем человеком, двадцать лет определявшим политику Италии.
«История» Г. А. Калиняка – настоящая энциклопедия жизни простого советского человека. Записки рабочего ленинградского завода «Электросила» охватывают почти все время существования СССР: от Гражданской войны до горбачевской перестройки.Судьба Георгия Александровича Калиняка сложилась очень непросто: с юности она бросала его из конца в конец взбаламученной революцией державы; он голодал, бродяжничал, работал на нэпмана, пока, наконец, не занял достойное место в рядах рабочего класса завода, которому оставался верен всю жизнь.В рядах сначала 3-й дивизии народного ополчения, а затем 63-й гвардейской стрелковой дивизии он прошел войну почти с самого первого и до последнего ее дня: пережил блокаду, сражался на Невском пятачке, был четырежды ранен.Мемуары Г.