Футбол на линии огня - [18]

* * *

— Ну чем мы так провинились, что нас окружили со всех сторон? — истерично кричал в автобусе подвыпивший местный житель. — Это все русские! Убирайтесь! Чемодан — вокзал — Россия! Никто из пассажиров не откликнулся. Только водитель произнес в микрофон с заметным латышским акцентом: — Дядя, ты все-таки не на базаре.

А мой попутчик, сам по национальности русский, заметил:

— Да нет, хоть нас и латышей пытаются лбами столкнуть, все пока мирно. Таких типов ты можешь не бояться.

Наверное, противостояние здесь не между русскими и латышами. Оно — между Ригой и Москвой.

* * *

Цены скачут чуть ли не ежедневно…

* * *

А в остальном… В Риге все так же чисто, и горожане по-прежнему останавливаются перед красным сигналом светофора, даже когда машин не видно за версту. Здесь женщинам еще уступают дорогу и почти не матерятся.

В магазинах все по визиткам, но если не ломиться к прилавку с вытаращенными глазами и не пытаться скупить абсолютно все, то нужную вещь приобретет и приезжий. И все разговоры о том, что людям из России показывают не ту дорогу, это и вовсе, извините, чушь собачья.

Словом, рижане пытаются жить так, как считают нужным. И дай Бог, чтобы им это удалось.

(По телефону)

Похоже, это им действительно удалось.

Вновь Рига. Тоже январь, но уже девяносто второго. Прошел всего лишь год, и независимость, в которую еще вчера не верили даже те, кто искренне желал прибалтам добра, стала явью. Красный флаг безвозвратно уступил свое место красно-белому — латвийскому. Переименовано почти все, что хоть каким-то образом связано с пятидесятью годами новейшей истории республики.

Но все это, конечно, лишь видимая часть айсберга — не самая объемная и уж во всяком случае не самая главная. Многое меняется исподволь, и для стороннего наблюдателя это до поры до времени не слишком-то заметно.

В латвийском спорте, например, еще до февраля 92-го чисто внешне почти все было так же как и всегда. Без особых успехов, но и без всяких приключений доиграли в первенстве СССР сезон-91 футболисты, хоккейное рижское «Динамо» хоть и успело дважды за полгода поменять название, речи о «независимости» даже не заводило. А баскетболисты ВЭФа и вовсе блеснули на старте чемпионата 91/92 десятью победами подряд.

Рига вела, пожалуй, более разумную спортивную политику, чем Вильнюс и Таллинн — здесь не разрушили ни одну команду, не бойкотировали ни одно соревнование, ни один спортсмен ни разу не получил «сверху» политического ЦУ.

Однако же рано или поздно этот переходный период все равно должен был завершиться.

И вот, восьмого февраля 1992 года, когда грянул парад открытия Олимпиады, вся планета увидела гордо вышагивавших спортсменов суверенной Латвии!

Латвийский спорт начинает новую жизнь.

Из рассказа Микелиса Рубениса, заместителя исполнительного директора федерации футбола республики.

— Нашему спорту действительно удалось пройти переходный период достаточно гладко. Правительство не ставило никаких условий — каждый сам мог выбирать, за сборную какого государства выступать. Были, конечно, радикалы, давно настаивавшие на полном разрыве спортивных связей с Союзом, но те, за кем оставалось последнее слово, исходили из здравого смысла, а не из сиюминутных политических амбиций. Во всяком случае, если решение по «Жальгирису» принимал Верховный Совет Литвы, то у нас даже в ключевые вопросы политики не вмешивались… Кстати, поэтому латвийское правительство не очень популярно — ведь время хлестких слов и резких ходов пока не миновало, а наши руководители все равно предпочитают иную тактику. Между прочим, несмотря на огромные финансовые трудности, большой спорт получал дотации — наша олимпийская делегация оказалась, к примеру, более представительной, чем литовская и эстонская.

Хорошо, конечно, что политики хоть иногда оказываются в состоянии разумно распорядиться своей властью. Но какими бы мудрыми они ни были, спорту все равно не дано обрести независимость. Тем более сейчас, когда едва ли не любой конфликт очень быстро принимает именно политическую окраску.

Так было и в нашумевшей истории с командой РАФ из Елгавы, которая лишь ценой огромных усилий смогла отстоять свое законное место во второй лиге советского — тогда еще — футбола.

Это была типичная для нашего спорта и, как водится, не слишком-то красивая история. Столичная «Даугава», в середине восьмидесятых обжегшаяся на самом пороге в высшую лигу, сохранила прежние амбиции, но порядком обмелела — и игроками, да и средствами тоже. А в каких-то сорока километрах от Риги набирал силу футбольный клуб елгавского автозавода. Созданный за пару лет до конфликта «всего лишь» как подспорье главной команде республики, он не просто добился самостоятельности от «монополии», но и вознамерился заменить «Даугаву» на республиканском троне. Вот две команды и принялись выяснять отношения за пределами зеленого поля.

Федерация футбола Латвии, испокон веков в первую очередь занимавшаяся рижским клубом, никак не собиралась менять свою ориентацию. Ведь, помимо всего прочего, футбольное вече республики возглавлял С. Лесков, президент концерна «Пардаугава», ставшего спонсором главной команды Латвии. Нужен ли ему был энергичный и нахальный конкурент? В то время, как для игроков «Даугавы» пределом мечтаний оставалось автобусное путешествие в Польшу, футболисты Елгавы невозмутимо летали себе на товарищеские игры в куда более заманчивую Швецию… Это был вызов!