Фурия Принцепса - [47]

Бернард фыркнул.

— Я слышал это и раньше. Так же как и ты.

Он наклонился и поцеловал ее в губы, она была поражена огромной, теплой, нежной силой, скрывавшейся за этим поцелуем и прикосновением руки.

Она почувствовала как начала таять, возвращая поцелуй за поцелуем, ощущая как медленно свет начал меняться с серого до золотистого.

Когда это закончилось она почувствовала легкое головокружение.

— Я люблю тебя, — негромко прошептала она.

— Я люблю тебя, — ответил он, — без компромиссов.

Последняя гряда между ними и местом их путешествия была на вершине длинного склона, и лошадь Амары достигла ее на несколько секунд раньше, чем лошадь Бернарда.

Бедному животному приходилось тяжко под большими габаритами Бернарда и на протяжении многих миль его усталость накапливалась.

Амара стояла на вершине и смотрела вниз на широкую долину в нескольких милях к югу от Цереса.

Северный ветер холодил, не становясь неприятным — даже глубокой зимой суровые ветры были редкостью в защищенных южных границах королевства.

Она повернулась лицом к ветру и на мгновение закрыла глаза, наслаждаясь им.

Церес лежал в нескольких лигах севернее их текущего местоположения, в конце созданной фуриями мощенной дороги, которая пересекала долину внизу. Там она и Бернард могут ждать, пока Ворд пройдет мимо, а затем ускользнуть от него.

Ветер внезапно похолодал. Она вздрогнула и повернула голову, обозревая долину под собой.

Небо на юге было нечетким, подернутое темной дымкой.

Амара сделала глубокий вдох, подняла руки, и призвал Цирруса. Ее фурия переливалась в пространстве между руками, преломляя свет, что позволяло ей видеть вдаль гораздо более ясно, чем она могла бы сама.

Тысячи клубов дыма поднимались в небо, далеко на юге, и вороны, их так много, что с ее места они почти казалось облаками черного дыма, кружащимися и клубящимися над долиной.

Амара устремила свой взгляд на дорогу и, с помощью Цирруса, увидела, то чего не видела ранее, что сделанная фуриями дорога заполнена толпой людей, передвигающихся так поспешно, как только могли — в основном гольдеры, мужчины, женщины, дети, многие из них полуодетые, босые, некоторые из них несли какие-то хозяйственные принадлежности, хотя большинство шли с пустыми руками.

Некоторые из гольдеров гнали скот. Некоторые ехали с телегами, сильно нагруженными чем-то похожим на раненых легионеров.

— Слишком рано, — выдохнула Амара, — на несколько дней раньше.

Она забыла о присутствии Бернарда, пока он не прогрохотал:

— Амара. Что это?

Она покачала головой и молча повернулась, протянув руки, чтобы он мог воспользоваться линзой, сделанной Циррусом.

— Вороны, — выдохнул Бернард.

— Как это произошло? — спросила Амара.

Бернард молчал секунду, затем издал короткий, горький смешок.

— Конечно же.

Она вопросительно приподняла брови.

— Мы же обсуждали, что они теперь могут управлять фуриями, верно?

— Да.

Он жестом указал на дорогу.

— Они использовали фурий дороги.

У Амары все внутри похолодело. Конечно же. Объяснение было чрезвычайно простым, но до этого момента она даже не задумалась об этом.

Дороги Алеры, созданные с помощью фурий, которые позволяли алеранцам стремительно и практически без устали передвигаться по сельской местности, были постоянной составляющей жизни и стали обычным штрихом ландшафта.

Они также являлись самым надежным преимуществом Алеры в защите от врагов Империи, чья численность часто превосходила силы защитников.

Такие дороги позволяли Легионам преодолевать сотни лиг в день — если ситуация требовала этого.

Это означало, что Легионы всегда имели возможность выставить максимальное количество сил на лучшие позиции.

Естественно, никто из врагов не управлял фуриями.

Если Бернард прав и Ворд может использовать дороги, Амара задалась вопросом, что еще они могут сделать?

Могут ли они с помощью фурий передавать сообщения по рекам Империи? Могут ли они управлять погодой?

Могут ли, кровавые вороны, они пробуждать одну или несколько Великих Фурий, как это в прошлом году сделал Гай с Калусом?

Амара смотрела на стремительно летящих гольдеров и поднимающийся дым и кружащихся ворон и ее сердце внезапно приняло простой, но неоспоримый факт.

Алера не может выжить перед тем, что приближается.

Возможно, если бы они начали действовать раньше, сообща, без споров и переговоров, что-то можно было бы противопоставить.

Возможно, если бы больше людей обратили внимание на их предупреждения, и были готовы отнестись к ним с достаточным доверием, чтобы создать какую-то дозорную организацию, нашествие удалось бы подавить в зародыше.

Но вместо этого… Амара знала — не боялась, не догадывалась, а знала — что они опоздали.

Ворд пришёл, и Алера вот-вот падёт.

— Что же мы будем делать? — прошептала Амара.

— Выполнять задание, — ответил Бернард. — Если они используют мощёные дороги, у них есть заклинатели. В самом деле, это должно сделать их обнаружение более лёгким. Мы просто последуем за ними по дороге.

Амара собиралась было ответить, когда ее лошадь вдруг прижала уши и отпрянула вбок на несколько шагов, хрипя от страха.

Амара лишь с трудом успокоила животное, крепко удерживая поводья и тихонько его уговаривая.