Фурия первого лорда - [206]

Он поставил правую ногу на ровный выступ в камне и оттолкнулся в новом прыжке, отчаянно призывая ветер — в этот раз не для того, чтобы лететь, но хотя бы сдвинуться на полметра в сторону, к следующему устойчивому месту, которое он заприметил.

Думать времени не было, и Тави обнаружил что несется на полной скорости по отвесным склонам горы, прыгая как горный козел с тревожащим ускорением.

Только спустя несколько секунд он понял, что обгоняет некоторые падающие камни, и почувствовал что ситуация превращается из достаточно волнующей в ситуацию с печальным концом.

Позади него послышался звук.

Звук настолько невероятный и глубокий, что он не столько услышал его, сколько ощутил как вибрирует все его тело.

Он ширился и рос, пока не достиг своего максимума как колоссальный звук латунного рога, и Тави рискнул оглянуться через плечо, чтобы увидеть, что издало этот гул.

Это был Гарадос.

Вся верхушка горы приподнялась, камни теряли форму, таяли и трескались, приобретая черты огромного и отвратительного человекоподобного лица.

Горящие красным впадины заменяли глаза, а вместо рта была огромная зияющая пасть без губ или зубов.

Вся гора сотряслась, и Гарадос повернулся налево и направо, освобождая широкие плечи из плена горы.

Мозг Тави запнулся и перестал действовать, когда он увидел великую фурию в движении. Он просто не мог поверить, что видит что-то настолько немыслимо большое.

Он едва успел повернуть голову, чтобы сделать следующий шаг.

Падающий камень размером с его кулак ударил по его голени, и он закричал от боли, но продолжал прыгать, направляя свои прыжки с помощью ослабленной магии ветра.

Гарадос вытащил из горы одну ногу, и Тави пришлось карабкаться чтобы отпрыгнуть с коленной чашечки размером с стедгольд.

Спустя несколько шагов, широкая ступня поднялась из горы и направилась к Тави, будто он был мелкой досадой, букашкой которую нужно раздавить и забыть.

Тави отчаянно прыгал вниз по склону, пытаясь выбраться из-под огромной ноги, и внезапно почувствовал что к нему пришло новое понимание слова «высокомерие». Когда на него упала широкая тень, он услышал чей-то истерический смех, и узнал свой голос. Ему нужно было покрыть невозможный километр, как минимум, чтобы спастись от мощи необъятной фурии.

С холодной и практичной уверенностью, он понял что просто недостаточно быстро движется. Он никак не успевал добежать вовремя.

Эрен медленно поднялся со своего места рядом с Графом Кальдерон на лавке цитадели Гаррисон.

Он смотрел, как гора — гора! — поднялась со своего места в форме человеческой фигуры вдвое выше, чем была ранее, немыслимо огромной.

Далекое расстояние не позволяло рассмотреть черты лица, но Эрен видел что оно было сложено грубо, диспропорционально, порождение уродства, злобы и ужасной силы.

— Кровавые вороны, — выдохнул Эрен, глядя как отдаленная фигура подняла ногу движением, похожим на человеческое, чтобы раздавить насекомое. — Что это?

Бернард вытаращился на фигуру и медленно покачал головой. — Великие фурии, мальчик, — пробормотал он. — Ты с ума сошел?

Земля сотряслась так сильно, что вода выплеснулась из импровизированных целительских ванн, созданных магически в каменном полу старого холла разрушенного стедгольда.

Амара прислонилась к стене и понадеялась, что землетрясение не обрушит крышу холла на их головы.

Спустя мгновение, толчки уменьшились, хотя полностью не остановились, и изумленные, недоверчивые крики добавились к какофонии криков боли и агонии.

Амара оглянулась на Исану, Одиану и целителей Легионов Октавия, которые работали с ранеными и были слишком заняты были своими битвами и магией, чтобы замечать что-либо вокруг.

Затем она шатаясь направилась к двери, чтобы встретить там Леди Плациду.

Плацидус был найден под слоем расчлененных вордов глубиной в 3 метра, тяжело раненный, но живой.

Даже сейчас он лежал на земле неподалеку, и Ария впервые отошла от него.

Они с Амарой уставились на невероятную фигуру, поднимающуюся из горы на северо-западе, ее лоб был увенчан громом и молнией, ее плечи окутаны грозовыми тучами и дождем, ее необъятная и ужасная форма закрывала мили и мили голубого неба.

Что-то похожее на рот разверзлось, и его рев снова потряс землю.

Две женщины были вынуждены схватиться за дверной проем, чтобы остаться на ногах.

— Великие фурии, — прошептала Амара.

— О да, — выдохнула Леди Плацида, ее глаза расширились, лицо побледнело. — Целых две.

Тави смог сделать следующий прыжок, хотя и знал что это бесполезно, отчаянно призывая ветер изо всех сил — и внезапно что-то на огромной скорости ударило его в спину.

Бледные руки обвили его за плечи, не давая упасть, и Китаи прокричала, — Держись!

Они ускорились, когда нога горы надвинулась на них, закрывая небо, превращая утро в сумерки.

Воздушный поток Китаи нес их все быстрее и быстрее к стремительно уменьшающейся полоске деревьев и солнечного света у подножья горы; и когда они подлетели ближе, путь к выживанию внезапно заполнился маленьким легионом воздушных мороков, их нечеловеческие лица растянуты в жутких завываниях, их когти вытянуты вперед.

— Это нечестно! — горячо запротестовала Китаи, при этом ускоряясь пропорционально своему возмущению.