Фурия Капитана - [3]

– Я знаю, – тихо сказала Амара. – Но вы знаете положение Первого Лорда. Ему нужна поддержка Сената.

– Он нуждается в их финансировании, – озвучил Майлс сердитым тоном. – Как будто он не вправе ожидать от них преданности в условиях кризиса, просто исходя из того, кто он есть.

Он повернулся и хлопнул пустой кружкой о песочный стол.

– Два года. Два года упорной борьбы с каларовскими психами посреди этих воронами забытых болот. Мы должны были прийти к Калару тотчас же, как он атаковал. Сейчас же максимум, на что мы надеемся – тяжелые кровавые битвы в болотах и осада города, которая может затянуться на несколько лет. У меня по три умерших от болезней на каждого павшего в битве с врагом. Я и до этого видел плохие кампании, графиня, но от этой меня просто тошнит.

Амара глотнула чаю и кивнула.

– То есть я могу предположить, что вы хотите сообщить Короне, что вы желаете быть освобожденным от командования?

Майлс в шоке уставился на нее. Затем произнес:

– Конечно, нет.

– Хорошо.

– На кого вы можете здесь положиться, если не на меня? – требовательно спросил Майлс.

– Я просто подумала…

– Что? Что я не выдержу этого, – Майлс фыркнул.- Нет. Что-нибудь придумаем.

Он повернулся к песочному столу.

– Но у нас есть главная проблема, требующая решения.

Амара шагнула к столу рядом с ним и приготовилась слушать.

– Калара и его силы не трудно сдержать. Если он выдвинется слишком далеко от крепости, мы сокрушим его или даже захватим город. У нас хватит сил для этого, – он кивнул на "северную" сторону. – Но с канимами совсем другая история. С тех пор, как их отбросили от Элинарха, они не приняли сторону Калара, но они и не сражаются против него, и само их присутствие уже прикрывает его северный фланг.

– В то время как его присутствие прикрывает их южный фланг.

– Точно, – сказал Майлс. – Одно это достаточно плохо. Но если они действительно начнут поддерживать Калара, это сразу значительно изменит баланс сил.

– Это одна из причин, почему я здесь, – сказала Амара, – Гай прислал меня узнать, что Вам нужно, чтобы покончить с Каларом.

– Одно из двух. Либо мы сосредотачиваем более основательные силы на южном театре и движемся к решительной победе, либо нейтрализуем канимов на северном театре, так чтобы мы могли ударить по Калару с двух сторон одновременно.

Амара скривилась и кивнула:

– Я подозреваю, что знаю в большей или меньшей степени, что будет являться темой для обсуждения на совете в Элинархе.

Майлс мрачно кивнул и нахмурился, глядя на миниатюрные войска, развернутые на песчаном столе.

– Клятые повстанцы. Треклятые вороньи отродья канимы. Если все слухи об этом новом капитане, Руфусе Сципио, правдивы, можно подумать, что он уже загнал этих собак обратно в кровавое море. Ему, наверное, просто везёт.

– Возможно, – сказала Амара, стараясь сохранить нейтральное выражение лица. Она некоторое время ожидала реакции Майлса на личность нового капитана и не хотела сейчас давать ему подсказок. – Я думаю, время покажет.

– Везунчик, – проворчал Майлс.

* * *

– Ты везучий человек, алеранец, – сказала Китаи отрывисто с отчетливой прохладцей. – Любая другая женщина уже сломала бы тебе шею и покончила с тобой. Почему не оставить их в покое?

Тави поднял взгляд с того места, где сидел на земле, задыхаясь от усилий.

– Еще не достаточно хорошо, – ответил Тави. – Я все еще не сделал того, чего хочу. И я по-прежнему не могу добиться любого их проявления.

Китаи закатила глаза и легко спрыгнула с ветки дерева, на котором сидела, на упругую траву маленькой долины. Девушка-марат носила кожаные штаны кавалериста вместе с одной из запасных туник Тави – не то, что позволило бы хоть кому-то с глазами спутать ее с мужчиной.

Она сбрила свои роскошные белые волосы на манер Клана Лошади своего народа – полностью, за исключением длинной полосы по центру головы, которой позволила отрастать, что создавало впечатление лошадиной гривы.

Ее волосы и бледная кожа резко контрастировали с искрящимися зелеными глазами – глазами того же цвета, что и у Тави – и придавали ее ярким чертам оттенок варварской свирепости. Тави никогда не уставал любоваться ей.

– Алеранец, – сказала она, нахмурившись. – Ты уже можешь делать больше, чем когда-либо надеялся. Зачем продолжать давить?

– Потому что умение материализовывать фурий является первым шагом на пути к самым сложным магическим техникам, – ответил он. – Невещественная магия – это замечательно, но все самое впечатляющее основывается на материализации. Взрывы огня. Исцеление. Манипулирование погодой. Полет, Китаи. Задумайся об этом.

– Зачем летать, когда можно ехать на лошади? – спросила она так, будто это был один из вопросов, озвучивать который нужно только из-за глупости собеседника. Она нахмурилась, присела рядом с Тави и заглянула ему в глаза.

Брови Тави поползли вверх: это было одно из движений, которые она использовала, будучи серьезно настроенной. Он посмотрел на нее, приготовившись слушать.

– Ты требуешь от себя слишком многого, чала, – сказала Китаи. Она прикоснулась к его щеке тонкими пальцами. – Эта война. Твоя работа на Гая. Эти практические занятия. Ты очень мало ешь. И слишком редко спишь.