Фундамент Великой Молдовы: Как рождается новая национальная идеология - [21]

Я не верю в церковные войны. Я, к великому, и, уверяю вас, абсолютно искреннему сожалению готов признать, что не верю также и в возможности церкви оказывать влияние на большое количество людских душ. Но в возможность церкви быть политическим маркером, указывающим на то, кому принадлежит земля, на которой она стоит, я верю. И поэтому полностью разделяю идею о создании новой автокефальной Молдавской церкви. Быть может, это будет первый шаг к тому, чтобы показать как самим себе, так и миру, кто живёт и будет жить на этой земле. Ведь в истории нередко встречались примеры, когда создание новой церкви автоматически влекло за собой создание нового государства. Возможно, нигде на территории нынешнего христианского мира такое невозможно. Но ведь недаром наше время отличается от общемирового!

Степан Мунтяну Выборы патриарха Румынии: Между «умеренным» и радикальным шовинизмом

Смерть румынского патриарха, несмотря на весьма преклонный возраст главы Румынской церкви (почти 93 года), стала полной неожиданностью, как для Румынии, так и для Молдовы. Еще с 60-х гг. прошлого века, и, конечно, начиная с 1986 года, то есть с момента избрания и последующей интронизации 5-го патриарха Румынии, этот человек играл далеко не последнюю роль в политической жизни региона. Смерть иерарха подняла множество важных вопросов, от правильного ответа на которых зависит будущее традиционного православия в Молдове. Уход лидера такого масштаба неизбежно ведет или к радикальным изменениям, или к дальнейшему и стремительному углублению устоявшейся линии. 10 сентября святейший синод Румынской православной церкви изберет нового патриарха. Судя по всему, в данном конкретном случае есть все основания полагать, что власть в Румынском патриархате теперь полностью и безоговорочно окажется в руках сторонников Бэсеску и даже более радикальных националистических сил.

Немного о личности покойного патриарха и политической линии Румынского патриархата за последние полтора десятка лет. Карьера Феоктиста — блестящий пример для подражания любому семинаристу: от монашеского пострига в 1935 году до принятия патриаршего престола прошло более полувека богословских и церковнокарьерных достижений. Прирожденный дипломат, чей авторитет нисколько не пострадал после казни Чауiпеску, с которым у покойного патриарха были отличные взаимовыгодные отношения. Обвинения в поддержке коммунистического режима периодически звучали вплоть до смерти предстоятеля, однако факт остается фактом: никаких последствий инсинуации не имели никогда, даже в период угара борьбы с румынскими коммунистами начала 90-х. Более того, всплывшие было документы, подтверждающие активное участие юного Тодора Арапашу в фашистских организациях Румынии еще в конце 30-х — начале 40-х гг, были быстро опровергнуты. Видимо, причина сверхъестественной способности Феоктиста решать проблемы собственного политического имиджа была не только в априори сакральном отношении верующих румын к патриаршему чину, но и в безусловном таланте прирожденного светского политика. Свой дар патриарх не раз демонстрировал, в том числе, будучи в составе Великого национального собрания Румынии. Однако мы должны помнить одно: свой политический талант патриарх Феоктист эксплуатировал всегда только в пользу Румынии и ее имперских замашек.

На вполне законный вопрос «Зачем Румынскому патриархату Бессарабская митрополия?» ответ всегда был очевиден. Захват приходов напрямую связан с локальным геополитическим проектом румынских шовинистических правящих кругов, порядочную часть из которых традиционно (еще с начала XX века) составляет костяк святейшего синода Румынии. Другой вопрос заключается в том, какое место занимал покойный патриарх в этой системе, так как от этого зависит понимание того, что нам ждать от следующего первоначальника румынской церкви. Нет никаких сомнений, что Феоктист всегда являлся принципиальным сторонником «великой Румынии». Напомним, что с 1977 года Феоктист занимал чин архиепископа Ясс ко го, митрополита Молдовы и Сучавы, что по традиции является последним чином перед патриаршим. Еще в те далекие советские времена, по нашим данным, активная деятельность новоположенного иерарха заинтересовала сотрудников Кишиневского отдела КГБ. Проблема заключалась в том, что на территории подведомственного ему Нямецкого монастыря были открыты специальные курсы для сотрудников митрополии, на которых епархиальным чиновникам преподавалась История Церкви Молдовы как неотъемлемой части румынской. Скандал, как было принято в те времена, тихо замяли и сочли, что никаких особых последствий он не вызовет — в те времена никому и в голову не могло прийти, что административно-церковное деление может быть частью чего-то большего, чем «ссоры между попами за приходы». Однако курсы и издательскую деятельность на территории монастыря существенно ограничили. Это прецедент, о котором хорошо помнят в высших церковных кругах и Кишинева, и Бухареста.

В последующие годы, особенно после развала «восточного блока» и гибели Чаушеску, сложилась тенденция, при которой все 5 автономных митрополичьих округов были возглавлены наиболее радикальными имперцами. Широкая финансовая поддержка из-за рубежа, особенно из входящих в состав Румынской православной церкви Французского и Венгерского епископатов, при Феоктисте достигла того уровня, при котором церковь в Румынии на сегодняшний день не только занимает важнейшее социальное место, но и диктует свою непреклонную политическую волю. База, как экономическая, так и политическая, позволяет активно вмешиваться в международную политику, причем зачастую наравне или даже автономно от светских структур. Уровень вовлеченности патриарха и его окружения был настолько велик, что анализировать его отношения с Бэсеску практически не представляется возможным в связи с сильнейшим информационным барьером. Тем не менее, говорить о национал-шовинисти-ческой румынской элите как о едином монолите не приходится, поскольку патриарх, будучи румынским националистом, был, прежде всего, православным христианином, придерживался вполне определенного принципа — «бороться за Бессарабию необходимо, но без ущерба вселенской Православной церкви». Этого никогда не понимали и не хотели принимать бухарестские националы вроде бесноватого Вадима Тодора. Румынский церковный национализм во времена Феоктиста представлял собой так сказать «смягченную» модель румынского имперского шовинизма. Этому в большой степени способствовали и экуменистические взгляды покойного, подразумевающие обязательное сотрудничество с лидирующей в московском патриархате партии митрополита Кирилла в деле диалога с Римом. Не секрет, что прямой захват молдавских приходов инициировался именно светскими структурами. Выбирая между двумя врагами, с кем вы бы стали вести переговоры: с трезвым или буйным противником?.. Параллель очевидна. Тем более, если речь идет о таком государстве как Румыния, где кандидатов на патриаршее место вполне официально проверяет «Секуритате» (!).