Фундамент Великой Молдовы: Как рождается новая национальная идеология - [12]

Итог вполне закономерен: из-за того, что вся наша внешняя политика определяется приднестровским вопросом, Россия грозит лишить нас экономического суверенитета, а Румыния — суверенитета государственного.

На данном этапе нам стоит, в конце концов, определиться, чего же мы на самом деле хотим. Может быть, действительно, никакой суверенитет нам и даром не нужен, и «Бессарабской провинции» действительно будет лучше в составе «Великой Романии»? Или, всё же, суверенность нашего государства является гарантом самостоятельного существования молдавского народа, залогом его дальнейшего развития, явлением, за которое стоит бороться? Приверженцы первой точки зрения могут дальше не читать, остальным неплохо было бы продолжить.

Выйти из Приднестровского тупика

Как уже говорилось выше, единственным гарантом нынешнего, условного суверенитета Молдовы является Приднестровье. Естественно, для того, чтобы превратить условный суверенитет в суверенитет реальный, необходимо полностью изменить такое положение вещей. Прежде всего, нужно принять за аксиому то, что Приднестровье больше не должно определять всё политическое бытие Молдовы. Сейчас РМ существует лишь для того, чтобы сдерживать Тирасполь, и нашу власть подобное положение вещей, похоже, полностью устраивает. Ведь если хотя бы на время забыть о необходимости бороться с Приднестровьем, кишинёвскому руководству придётся вести настоящую политику независимого государства, а оно на это попросту не способно. Тем не менее, мы рассматриваем именно такой вариант. Именно о таком положении вещей говорил, Олесь Стан — когда основным актором становится принципиально новое государство — Суверенная Молдова, которую он назвал Великой.

Может ли кто-нибудь сейчас начать всерьёз обсуждать возможность предъявления Украине территориальных претензий на Северную Буковину и южную часть Бессарабии? Вряд ли. Более того, уверен, что у многих наших читателей высказывание подобных идей способно вызвать лишь снисходительную усмешку, если не хуже. Нас слишком долго приучали к мысли о том, что мы маленькие и несамостоятельные, что единственная наша политическая перспектива — возможность заслужить одобрение Запада своей борьбой с пророссийским Тирасполем (или же, наоборот, заслужить одобрение Москвы через присоединение к российско-белорусскому союзу). В результате мы и впрямь уверовали в свою полную ничтожность. К сожалению, это недалеко от истины — государство с неполным или условным суверенитетом в принципе не может быть другим.

Между тем, когда Стан говорил о Молдове как о потенциальном региональном лидере, он, к сожалению, не сказал, что речь идёт не о нынешней РМ, а о совершенно другом государстве. Основное отличие этого государства от вышеозначенной РМ состоит в том, что оно обладает истинным суверенитетом — это совсем другая Молдова, Молдова, избавленная от вечного приднестровского комплекса, Молдова такая, какой она должна быть… Да, такая страна вполне может позволить себе побороться за региональное лидерство. Если отбросить Приднестровье, предоставив его самому себе, то наше государство сразу же встанет перед необходимостью вести совершенно иную внешнюю политику, ориентируясь на собственные реальные потребности. Борьба за влияние в регионе станет явью, однако теперь мы уже будем бороться не за чужие интересы (неважно, западные или восточные), а за влияние своей страны, независимой Молдовы. Обретение исконных территорий, ныне принадлежащих Украине, действительно является насущной необходимостью — ведь речь идёт о выходе к морю, а лишние порты ещё никому не мешали. В ближайшие годы вся территория предгорий Балкан и Карпат рискует стать ареной ожесточённой схватки за ресурсы, в которой будут участвовать не только глобальные игроки, но и региональные державы. Противоречия в Восточной Европе обостряются уже сейчас, и ЕС, скорее всего, не сможет сдержать их. Венгрия, Румыния, Украина — вот кто в ближайшее время будет бороться за богатства края. Так почему же мы должны оставаться в стороне, довольствуясь ролью румынского придатка, когда и сами можем поучаствовать в дележе большого пирога?

Пока что нас никто не ждёт даже в региональной политике. В глазах соседей удел Молдовы — вечно бороться с Приднестровьем. По-иному может вести себя лишь другое государство, то, о котором писал Стан, и которое он назвал «Великая Молдова». Для меня слово «Великая» звучит слишком громко. Мне достаточно словосочетания «суверенная Молдова». Впрочем, если кто-то предпочитает первый вариант, то я не возражаю.

3.2007

Александр Зданкевич Молдавское национальное государство

Александр, какой смысл вы вкладываете в словосочетание «молдавский национальный проект»? Это реально существующее явление, или же нечто из области фантастики?

Ничего фантастического я в этом не вижу, так как любая нация, особенно если она является государствообразующей, имеет право на развитие собственной национальной идеи. Другое дело, что когда мы говорим именно о молдавском народе, то приходится признать, что наш национальный проект на данный момент не имеет широкого распространения. По преимуществу он является достоянием узкого круга представителей интеллигенции, политически никак о себе не заявляющих. Что весьма прискорбно, так как в наши дни подобная идеология чрезвычайно востребована как единственная альтернатива проекту «Великой Романии», который сейчас активно претворяется в жизнь. Судите сами: мы имеем дело с уникальной ситуацией. В самом центре Европы двадцать первого века может полностью исчезнуть трехмиллионный народ. И это произойдет тихо, без террора и насилия, по крайней мере, в ощутимых масштабах, и при полном одобрении правящего сообщества западных государств. Сегодня молдаване — реальный этнос с многовековыми традициями, а завтра о них даже никто не вспомнит.