Фуа-гра из топора - [8]

– Медэксперт заявил, что ни малейших следов насилия не обнаружено, Ксения по собственной воле ушла из жизни. Но подождите, я не все рассказала. Когда жене поставили страшный диагноз, Владимир сразу нанял опытную медсестру, хотел, чтобы Ксения всегда была под присмотром, ей ведь требовалось делать уколы, массаж, разные манипуляции. Однако, когда сиделка поселилась в доме, Ксения взбунтовалась: «Я буду ощущать себя заключенной, за которой постоянно ходит надзиратель». И Володя отказался от услуг медсестры, сам научился обращаться со шприцем, капельницей, овладел приемами мануального терапевта. Только Резникову приходилось уезжать из дома по делам, я тоже отлучалась, и Ксюша иногда оставалась одна. Она была очень мужественной, никогда не жаловалась, не плакала, не демонстрировала слабости.

– И все же женщина, обладавшая столь сильным характером, решилась на суицид… – покачала головой я. – Судя по вашим словам, Ксения была не из тех, кто легко сдается.

Ванда подняла указательный палец.

– Вот! Совершенно с вами согласна. Я работала у Кауф всю жизнь и ни разу не видела ее в отчаянии или сетующей на судьбу. Нет, если случалась неприятность, она всегда говорила: «Главное, мы живы, остальное чепуха. Справимся».

– Простите, – перебил Ванду Жданов, – если я правильно понял, Ксения, пока не стала писать музыку, испытывала материальные трудности.

– На зарплату учительницы трудно поднимать одной ребенка, – кивнула Комиссарова. – Кауф в те года еле-еле хватало денег от аванса до получки.

– И тем не менее она наняла вас, – продолжал Денис. – Вероятно, у нее был некий дополнительный доход, о котором она никому не сообщала?

Ванда поморщилась.

– Нет.

– Странно, – не успокаивался Денис. – Откуда тогда средства на домработницу?

Комиссарова отвела взгляд в сторону.

– Я в тот год приехала в Москву из провинции. Думала, в столице под ногами золото валяется, да только наивность моя живо испарилась. Жить негде, надо снимать комнату, работу найти трудно… В конце концов я пристроилась уборщицей в пяти местах, в том числе в школе, где вела занятия Кауф. Мы симпатизировали друг другу, так и познакомились. Один раз я пожаловалась Ксении, что придется опять искать жилье, а она в ответ посетовала на болезненность Беатрисы. Мол, отдала дочку в ясли, и теперь у нее постоянно то насморк, то кашель, то температура. А через пару дней Ксюша предложила: «Давай жить вместе. Квартира у меня большая, у тебя будет своя комната. За коммунальные услуги я ни копейки не возьму, еда бесплатная. А ты взамен станешь присматривать за Триси». Так она дочурку называла. Вот с той поры мы и жили вместе.

Я кашлянула.

– Мы слегка отвлеклись от темы. Что привело вас к нам?

– Ксюшу убили, – коротко сказала Ванда. – Надо наказать того, кто поднял на нее руку.

– Экспертиза признала факт самоубийства, – подал голос Роберт, смотревший в экран компьютера. – В акте указано, что снотворное, которое приняла Кауф, было выпито ею добровольно, нет ни малейших следов насилия, которые непременно остаются, если человека вынуждают проглотить лекарство. Что навело вас на мысль об убийстве?

Комиссарова открыла свою сумку, вынула конверт и протянула мне.

– Ксюша приняла решение уйти из жизни, потому что поняла: впереди ее ожидает полнейшая беспомощность. Понимаете, она могла смириться с любыми обстоятельствами, кроме одного: стать зависимой от других. Но на самом деле произошло убийство. Читайте.

Я взяла листок.

– Анализ крови на токсины? Обычно, если суицид не вызывает сомнений, его не делают. Исследование дорогостоящее, а у полиции бюджет ограниченный, приходится экономить.

Ванда кивнула.

– Ну да. Я, так сказать, приватно попросила об этой услуге, оплатила ее из собственного кармана. Результат пришел лишь сейчас, спустя почти месяц после похорон.

– Это еще быстро, – пробормотала Лиза.

– Тетанобарин[4], яд, близкий к ботулотоксину. Это что такое? – удивилась я, глядя в листок.

– Есть такое опасное заболевание – ботулизм, – пояснила Елизавета. – Возбудитель часто живет в консервах, как домашнего, так и заводского изготовления.

– Ксения часто употребляла консервы? – спросила я. – Что-то я ничего не понимаю. Кауф скончалась от снотворного, но незадолго до смерти она съела испорченную еду и просто не успела заболеть ботулизмом?

– Нет, – ответил Роберт, по-прежнему не отрываясь от ноутбука. – Хм, какая, однако, интересная штука… Симптомами рассеянного склероза являются усталость, снижение остроты зрения, спастичность, нарушение координации движений. Но теперь посмотрим на симптомы ботулизма: мышечная слабость, нарушение зрения, паралич, парез. Очень похоже, правда? А у Кауф в крови обнаружен тетанобарин, который, говоря по-простому, является младшим братом ботулотоксина, этот яд вызывает те же последствия, что и возбудитель ботулизма. Но тетанобарин гораздо менее действенен, и если правильно подобрать его дозировку и регулярно давать человеку, то врачи легко могут принять его за больного рассеянным склерозом. Бедняга сразу не умрет, будет медленно загибаться.

Лиза и Денис переглянулись. Ванда посмотрела мне прямо в глаза.