Фройляйн Штирлиц - [33]

Минут пятнадцать спустя переплёт моей книжки тихонько пискнул. Это сигнал. Я так понимаю, шпионские тараканы слишком мелкие, потому нормальные мозги в них всунуть не получилось. Ими управлять нужно. Вот моя книжка ими и управляла. То-то она какой-то тяжёлой мне показалась. Что-то ей в переплёт вмонтировали. Загадочную книжку я вернула обратно в будущее и сказала водителю, что нефига там копаться, поехали уже. Тот за пару минут ремонт завершил, вытер руки грязной тряпкой и мы покатили дальше.

А потом был самый удивительный допрос. Я к тому времени уже полтора десятка допросов провела. Но такого ещё не было. По-видимому, следователи в Москве-2028 застряли. Мне пришлось целый спектакль разыграть.

Сценарий этого спектакля мне, понятно, в будущем сочинили. Чтобы не терять времени, прямо из машины позвонила Гитлеру. Да, забыла сказать, у меня теперь есть своя собственная связь с Гитлером. После начала этого кризиса мне из будущего скинули две эээ… такие хреновины. Вроде недоделанной считалки. Думаю, это такие рации. Потому что они могли связываться друг с другом. Сотовой связи тут нет, спутников нет, но хреновины отлично устанавливали связь и сами по себе. Мне обещали, что связь они могут уверенно держать на расстоянии до 50 километров. А при благоприятных условиях даже и до 80. И совершенно безопасно. Подслушать их с технологиями 41-года невозможно.

Обе хреновины были именными. Одну я привязала к себе, а вторую настроила на Гитлера. Кроме нас с ним никто воспользоваться ими не мог. Всё-таки наши из будущего фашистам не доверяют и не хотят отдавать им такую полезную вещь. Сами же немцы по образцу их, понятно, повторить не сумеют никак. Даже если и разберут. Кстати, именно поэтому зарядные устройства для этих связных хреновин передали мне такие странные. Вероятно, что-то из блока питания можно было воспроизвести и в 41 году. Поэтому штатные мне не дали, а сделали явно специально, с использованием технологий первой половины XX века. Как я догадалась? Очень просто. Ну не может быть в 2028 году блоков питания такого небольшого прибора, выполненных в виде деревянного ящика с железными ручками и весом около семи килограмм. Мне два таких ящика дали. Первый я чуть не уронила, не ожидала, что он такой тяжёлый. Хорошо хоть, возить с собой эти ящики не нужно. В спящем режиме хреновины три недели должны заряд держать.

Извините, я отвлеклась. Значит, позвонила я Гитлеру из машины и попросила помочь. А то мне самой некогда телефон искать. Гитлер пообещал приказать. Так что к тому времени, как мой кортеж прибыл к зданию гестапо на Принц-Альбрехтштрассе, несколько отобранных кандидатов уже меня ждали.

Нужного мне персонажа я выбрала быстро. Это был здоровенный, ростом за два метра, штурмбаннфюрер с совершенно зверской рожей. У него ещё и шрам через всё лицо тянулся. Видимо, когда-то его здорово ножом приложили. Непонятно, как у него глаз-то уцелел.

Я быстренько обрисовала своему зверовидному помощнику задачу, и мы поехали домой к намеченной жертве. А пока ехали, по дороге я с Клаусом (так этого штурмбаннфюрера звали) зубрила роль. Мне очень подробно описали, что именно и как я должна делать. Будем разыгрывать сценку про "доброго" и "злого" следователя.

Конечно, приём старый и заезженный. Даже для 41-года старый. К тому же, наш подозреваемый имел чин майора и работал в Абвере, занимая там совсем не маленькую должность. Он не мог не знать про этот приём. Но у нас в Москве следствие вёл какой-то очень талантливый следователь. Он решил рискнуть. Правда, внёс в спектакль с допросом некоторые неожиданные штрихи. "Злым" следователем буду я.

Именно поэтому на роль "доброго" следователя я выбрала такое чудовище, как Клаус. На его фоне я буду смотреться очень колоритно. Допрос происходил следующим образом.

Жертва сидела привязанной к стулу в собственном кабинете. Клаус, изображая из себя "доброго" следователя, сидел за столом, рычал, корчил рожи и зверским голосом задавал по заранее заготовленному вопроснику вопросы. Я же молча стояла у окна, рассматривала через стекло дождь на улице, и иногда бросалась короткими фразами типа "Подробнее!" или "Кто ещё?".

На мне было надето чёрное кожаное офицерское пальто, которое я не только не сняла, но даже и не расстегнула в помещении. На голове – офицерская фуражка. На боку кобура с "Вальтером". Обычно я так не одеваюсь. Да и пистолет я не ношу, так как пользоваться им не умею совершенно. Но сейчас надела кобуру. Это всё психолог из Москвы придумал. Всё моё поведение во время допроса было заранее расписано. Так я и стояла, засунув свою левую руку в карман пальто, а в правой у меня была сигарета.

Необходимость курить целых сорок минут без перерыва напрягала меня сильнее всего. Но это было непременным условием. Москва настаивала на том, что так надо. Ну, надо – значит надо. И я одну за другой курила сигареты, пуская дым в открытую форточку. Конечно, я не затягивалась, просто набирала дым в рот и выпускала его. Но всё равно ощущения очень мерзкие. Такой гадкий дым у этих сигарет!

Майор-жертва смотрел на меня широко раскрытыми глазами. Он, несомненно, знал обо мне. Не мог он не знать о дочери Гитлера, пусть и непризнанной. Но видел он меня впервые. И я ему тут сразу такую кучу своих странностей продемонстрировала. Во-первых, штурбаннфюрер, который откровенно лебезит перед роттенфюрером. Во-вторых, фуражка. Роттенфюреру не положено, а мне наплевать, я ношу. В-третьих, кобура с пистолетом. На невысокой четырнадцатилетней девчонке выглядит странно. Ну и, самое главное, сигареты!