Фронт над землей - [4]

Шрифт
Интервал

- Красиво снаружи! - вырвалось у Николая Савченкова.

- Да и внутри, товарищ лейтенант, подходяще,- парировал инструктор.Самолеты только что получили с завода. Двигатель с форсажем. Слышали о таком? Включаешь его - и мощность мотора, а стало быть, и скорость самолета резко увеличиваются. Вот какая это штука!

Потом Котлов водил нас по рулежным дорожкам, взлетно-посадочной полосе и окраинам аэродрома. Он знал здесь каждую неровность, каждый бугорок и ямку и обращал на них наше внимание.

- Летное поле надо знать как свою ладонь, - говорил инструктор. - И подходы к нему тоже. Завтра возьмем машину и поколесим вокруг, а сегодня, вижу, устали вы. У нас хорошо здесь - лес, воздух свежий. Отдохните с дороги.И он отпустил нас.

- Ну как вам курсы? - спросил я друзей. Николай и Петр переглянулись.

- Курсы как курсы, - пожал плечами Савченков. - На курорт смахивают. Нового мы тут ничего не узнаем.

- Не торопись с выводами,- резонно возразил ему Олимпиев.

Оба они в училище первыми освоили полеты по кругу и в зону, летали уверенно, грамотно и всегда получали одобрение Красовского и Пушко. На курсах нам предстояло совершенствовать летные навыки, научиться стрелять по наземным и воздушным целям, летать ночью, одним словом, приобретать мастерство, без которого нечего было и думать о должности командира звена. Все это так, но в душе я был не очень доволен сложившимися обстоятельствами. Мне хотелось сначала послужить в части рядовым летчиком. В самом деле, какой из меня командир звена с таким скромным практическим опытом?! Чему я могу научить других?!

Я поделился своими мыслями с ребятами, но они возразили.

- В полку рядовыми летчиками служат вчерашние школьники, - сказал Олимпиев. - Мы уже старики по сравнению с ними: повоевали на финской, кое-что повидали.

Май клонился к концу, когда мы закончили теоретические занятия - изучили район полетов, инструкцию по эксплуатации аэродрома, сдали зачеты и приступили к полетам. Машины с форсажным устройством были намного лучше тех, на которых приходилось летать в Каче, и даже Савченков перестал называть их "ишаками".

Аэродром не смолкал ни днем ни ночью. Ночные полеты осваивал соседний полк. Это давало повод Петру еще раз напомнить Николаю о его безосновательном упреке в недостаточно активном действии наших авиаторов. Но Савченков и тут находил аргумент в свою пользу:

- Так не мы же летаем ночью, а соседи.

- Ну, милый, ты опять за свое, - разводил руками Олимпиев. - Дойдет очередь и до нас.

Когда я поднимался в ленинградское небо, мне хотелось петь от радости. В ясную погоду с высоты отчетливо просматривался весь город - золотые купола Исаакия, тонкие, устремленные вверх шпили Адмиралтейства и Петропавловской крепости, а к северо-востоку простиралась зеркальная гладь Ладожского озера, от которого голубой петляющей лентой тянулась красавица Нева.

Мы отрабатывали сложный пилотаж, столь необходимый в воздушном бою, совершали полеты по маршруту. Дни были заполнены до предела. Свободными оставались только половина субботы и воскресенье. Однако нагрузка не была для нас обременительной: каждому хотелось как можно быстрее выполнить учебную программу.

- Скоро ли стрелять? - спрашивали летчики Банщикова.

- В двадцатых числах июня, а там приступим и к ночным полетам. Всему свое время, - неторопливо и рассудительно отвечал капитан.

По воскресеньям обычно ездили в Ленинград. Ходили по улицам и площадям, любовались архитектурным ансамблем города, величественными памятниками. Неизгладимое впечатление оставляли богатства музеев, особенно сокровища Эрмитажа.

Как-то я пригласил Николая в гости. Мы поехали на Фонтанку, где у своих родителей жила в ту пору Анна.

Савченков был убежденным холостяком и нередко говорил:

- Летчик должен быть свободным от семейных уз. К чему жене и детям разделять с ним тяготы службы? Сегодня он в лагерях, завтра на полевом аэродроме, послезавтра в другой части. Разве ему до семьи?

Дома нас встретили очень радушно. Особенно радовался Женька, которому понравился "дядя Савченков". Но дядя чаще всего посматривал на сестру Анны.

К вечеру Николай озабоченно сказал:

- Попроси, пожалуйста, Анну, чтобы она приехала в лагерь вместе с сестрой. Сделай одолжение... - И, улыбнувшись, добавил: - Закон диалектики: все течет, все изменяется. Так обещаешь?

Анна улыбнулась:

- Ладно, Николай, приедем, только, чур, с другими не назначать свидания! И она шутливо погрозила ему пальцем.

В лагерь возвращались в приподнятом настроении.

И все шесть дней с нетерпением ждали предстоящего свидания. В субботу мы долго не могли уснуть. Тихая, теплая июньская ночь. Соловьиные трели в лесу. Над палаткам.и огромный купол неба, усеянный звездами. Дурманящие запахи невыкошенных трав.

- Коля, до чего же хорошо жить! - прошептал размечтавшийся Савченков.Хоть стихи читай, только перед ребятами неудобно.

- А ты про себя,- также шепотом посоветовал я ему. - Говорят, успокаивает.

- Шутишь,- обиделся Савченков.- Конечно, у тебя все определенно в жизни: есть славная Аня, Женька... Счастливый ты!

Разбудила нас неистово оравшая сирена. Ее вой, казалось, заполнил все палатку, подсвеченную только что взошедшим солнцем, весь легкий парусиновый городок, лес, обрызганный росяной свежестью, аэродром в легкой голубоватой дымке.


Рекомендуем почитать
Николай Вавилов. Ученый, который хотел накормить весь мир и умер от голода

Один из величайших ученых XX века Николай Вавилов мечтал покончить с голодом в мире, но в 1943 г. сам умер от голода в саратовской тюрьме. Пионер отечественной генетики, неутомимый и неунывающий охотник за растениями, стал жертвой идеологизации сталинской науки. Не пасовавший ни перед научными трудностями, ни перед сложнейшими экспедициями в самые дикие уголки Земли, Николай Вавилов не смог ничего противопоставить напору циничного демагога- конъюнктурщика Трофима Лысенко. Чистка генетиков отбросила отечественную науку на целое поколение назад и нанесла стране огромный вред. Воссоздавая историю того, как величайшая гуманитарная миссия привела Николая Вавилова к голодной смерти, Питер Прингл опирался на недавно открытые архивные документы, личную и официальную переписку, яркие отчеты об экспедициях, ранее не публиковавшиеся семейные письма и дневники, а также воспоминания очевидцев.


Джоан Роулинг. Неофициальная биография создательницы вселенной «Гарри Поттера»

Биография Джоан Роулинг, написанная итальянской исследовательницей ее жизни и творчества Мариной Ленти. Роулинг никогда не соглашалась на выпуск официальной биографии, поэтому и на родине писательницы их опубликовано немного. Вся информация почерпнута автором из заявлений, которые делала в средствах массовой информации в течение последних двадцати трех лет сама Роулинг либо те, кто с ней связан, а также из новостных публикаций про писательницу с тех пор, как она стала мировой знаменитостью. В книге есть одна выразительная особенность.


Натали Палей. Супермодель из дома Романовых

Необыкновенная биография Натали Палей (1905–1981) – княжны из рода Романовых. После Октябрьской революции ее отец, великий князь Павел Александрович (родной брат императора Александра II), и брат Владимир были расстреляны большевиками, а она с сестрой и матерью тайно эмигрировала в Париж. Образ блистательной красавицы, аристократки, женщины – «произведения искусства», модели и актрисы, лесбийского символа того времени привлекал художников, писателей, фотографов, кинематографистов и знаменитых кутюрье.


Ротшильды. История семьи

Имя банкирского дома Ротшильдов сегодня известно каждому. О Ротшильдах слагались легенды и ходили самые невероятные слухи, их изображали на карикатурах в виде пауков, опутавших земной шар. Люди, объединенные этой фамилией, до сих пор олицетворяют жизненный успех. В чем же секрет этого успеха? О становлении банкирского дома Ротшильдов и их продвижении к власти и могуществу рассказывает израильский историк, журналист Атекс Фрид, автор многочисленных научно-популярных статей.


Полпред Назир Тюрякулов

Многогранная дипломатическая деятельность Назира Тюрякулова — полпреда СССР в Королевстве Саудовская Аравия в 1928–1936 годах — оставалась долгие годы малоизвестной для широкой общественности. Книга доктора политических наук Т. А. Мансурова на основе богатого историко-документального материала раскрывает многие интересные факты борьбы Советского Союза за укрепление своих позиций на Аравийском полуострове в 20-30-е годы XX столетия и яркую роль в ней советского полпреда Тюрякулова — талантливого государственного деятеля, публициста и дипломата, вся жизнь которого была посвящена благородному служению своему народу. Автор на протяжении многих лет подробно изучал деятельность Назира Тюрякулова, используя документы Архива внешней политики РФ и других центральных архивов в Москве.


На службе Франции. Президент республики о Первой мировой войне. В 2 книгах. Книга 1

Воспоминания видного государственного деятеля, трижды занимавшего пост премьер-министра и бывшего президентом республики в 1913–1920 годах, содержат исчерпывающую информацию из истории внутренней и внешней политики Франции в период Первой мировой войны. Особую ценность придает труду богатый фактический материал о стратегических планах накануне войны, основных ее этапах, взаимоотношениях партнеров по Антанте, ходе боевых действий. Первая книга охватывает период 1914–1915 годов. В формате PDF A4 сохранен издательский макет.